Выставка

Дмитрий Соколенко

Фотохудожник Соколенко начинал с микроорганизмов в многократном увеличении, с которыми ему приходилось иметь дело как микробиологу. Красота плесени и грация грибка его пленяли, пока микробиолог не разнообразил свой арсенал: кроме специальной аппаратуры стал использовать и обычный фотоаппарат, а потом и вовсе обходиться без камеры — одним сканером, но так, что от макросъемки результат было не отличить. То, что делает Соколенко, — в любом случае простейшая, чаще геометрическая абстракция, набор лаконичных знаков непонятно чего, символов, которым равно легко приписать то или это значение. Тут зависит от вразумительных пролегомен и комментария автора, разворачивающих ассоциации зрителя в нужную сторону. Даже такая специальная серия у Соколенко была, «Знаки и символы», — буквально учебник по соколенковской визуальности. Две палочки, повыше и пониже, одна наклонившись, могут быть представлены как схематическое изображение конфликта Зидан — Матерацци на последнем чемпионате мира по футболу. Но если взять и заменить множество смыслов, связанных с последним чемпионатом мира, со всеми чемпионатами мира, с футболом вообще, — взять и заменить на какое-нибудь другое множество, то палочки могут быть прочитаны уже не как Зидан и его обидчик, а как Давид и Голиаф, к примеру. Будь то фрагменты крылышек бабочек в выставке, посвященной Набокову, или фрагменты рекламных щитов в выставке, посвященной мундиалю, — этим изображениям должно быть предзадано семантическое поле. По возможности доступное уровню наблюдателей. Так работают массмедиа: сначала поиск пустующей ниши интересненького в вещательных сетках (Соколенко ищет сюжет как знаменатель, на который потом делить каждое отдельное впечатление), потом выбор конкретного лица или события, чтобы пустующую нишу заполнить (для Соколенко — присвоение подходящему знаку или множеству знаков конкретного содержания: условно ты у нас будешь Зидан), ну и все. Двенадцать новых фотографий посвящены двенадцати хрестоматийным произведениям русской литературы XIX века, от Грибоедова до Чехова. На случай, если и школьная программа окажется чересчур, автор оставляет в галерее все 12 книг — как знак, что ознакомиться в состоянии каждый.