Выставка

Андрей Рудьев

Кто ценит в коллажах Рудьева не испорченное рефлексией веселье и удовольствие, с каким художник лепит что попало, вытаскивая из кладовых всякий трэш, следуя только собственному вкусу к хаотическому разнообразию фактур, — тот, наверное, заметит, как тяжелеет и мрачнеет Рудьев, когда под тяп-ляп-фейерверк требуется подвести идейный базис. Когда, например, надо сделать картину. Нельзя же картину, в отличие от коллажа, сделать ни о чем? Тогда начинаются какие-то пессимистические аллегории, какая-то экзистенциальная грусть, происходящая, как и прежде, от внимания к фактурам, — но только эти фактуры нагнетают теперь едва ли не жуть как раз из-за слишком внимательного к ним отношения.

Серый рубероид или потрескавшийся перкаль, облупившаяся краска, проржавевшая кровельная жесть, апокалиптические картинки из учебника по гражданской обороне или иной образ тленности — при длительном рассматривании внушить что-нибудь воодушевляющее этот утиль вряд ли сможет; в картине проступает общий угрюмый тон мусора — чего вовсе нет в коллажах, хотя по составу они именно что мусор, только мы ни разу не задумываемся об этом. Рудьев бы рад стать скептиком, подняться еще выше в своем отношении к созерцаемой бренной материи — но нет, он все-таки слишком ценит ее, фактуру, и не решается бросить, даже в живописи имитируя трещины краски на честно срисовываемой старой вывеске. (Этой привязанностью имитатора к имитируемому объясняется специфическая непохожесть порой рудьевской живописи на самое себя.) А потом, после того как первая картина сделана, надо уже имити… продолжать тему облезлости старых вывесок, потресканности перкаля и кошмарности наглядных пособий по гражданской обороне во второй картине, третьей и т.д.

Определенно, предпочтительнее бессмыслица — вроде вот этой выставки, которую предложили сделать наскоро, просто собрав что есть под рукой; заголовок «The Present Continuous» это и формулирует: что есть. Ну и теме облезлости и потресканности, которая под рукой сейчас, — ей заголовок тоже подходит. А все ж таки Рудьев кое-что к выставке изготовит еще, дожмет тему.