Выставка в Москве

Фотоальбом Анри Картье-Брессона. 1932–1946

Сама экспозиция огромна по количеству,трудно даже определить объем. Смотреть сложно из-за маленького формата. Такие фотографии хорошо рассматривать,сидя в удобном кресле,листая альбом или просто по одной фотографии. Конечно, Картье-Брессон потрясающий мастер, который схватывает характер,настроение, может уловить сюжет, из которого вырастает рассказ.И это здорово,что мы смогли все это увидеть.

Фотографии небольшого формата. Рядом с некоторыми слышится смех - это там, где девушки-посетительницы увидели проституток и радостно фотографируются на их фоне. Сама выставка производит депрессивное впечатление. Но всё это, понятное дело, вкусовщина.

МАММ, конечно, молодцы, что приглашают каждый третий вторник на "музейный день" для всех, вход свободный. Сегодня Брессон, а, точнее, лишь малая часть плодовитого француза, который и от бабушки ушёл, и от дедушки, и из немецкого плена, хоть в третий раз, да всё-таки вырвался. Выцветшие поистёртые карточки размера с ладонь трудно рассматривать, но оттуда прям пахнет — пряной Мексикой, сырым Парижем, леденцовыми проститутками, солнечными детишками, стыдом и животным страхом фашистской надзирательницы, распятой народом... Георгом 6 сильно пахнет, пудрой, там, и лошадиными хвостами... Брессон умудряется как бы оставаться незамеченным для своих моделей, понятно, репортаж, но даже когда камрад смотрит прямо в дуло камеры, видишь не его отношение к процессу или фотографу, как это часто бывает и получается плоский постановочный кадр, а что-то за шторкой. Вот Камю — Писатель, как он есть, прищур, сигарета, хитрый взгляд, неаполитанцы — спят вповалку в полуденную сиесту, французы на траве — naturellement, с багетом и вином, освобождённые русские пленные как есть — с портретом Сталина. А стальная женщина с ребёнком в утробе, смотришь, а это просто шаль так накинута, утроба и есть... Окровавленная гора из копыт, шкур и не пойми чего брошена в лицо — пойди, отряхнись. Брессон открывает дверь, а сам прячется, только хвост и мелькает, тут и там. И как хорошо, что это лишь малая его часть. Смотреть и смотреть.