Истории «Афиши» 2009-2019 годов

Саша Мадмуазель, работала фоторедактором

Впервые журнал «Афиша» попал мне в руки в 2005 году. Я только начала учиться в Москве, и журнал помогал мне интересно прогуливать пары. Кажется, тогда я сходила на весь артхаус в кинотеатре «35ММ» и все выставки современного искусства. Я помню, что утро каждого второго четверга начиналось с покупки журнала. И весь архив до сих пор хранится у моей бабушки в кладовке. В какой-то момент благодаря Максиму Балабину, Наташе Ганелиной и Леше Киселеву «Афиша» стала для меня главным визуальным ориентиром, благодаря которому я сформировалась как фотограф. Самое смешное, что, когда «Афишу» я читать перестала, я наконец начала там работать. И для меня это до сих пор самый ценный опыт работы, еще и с лучшими людьми в журналистике и великими фотографами. Тогда же я вынесла главные жизненные уроки: никогда не работать с мудаками, и любая корпорация убивает все хорошее.

Феликс Сандалов, редактор

Самая смешная история, которая вспоминается при упоминании «Афиши», — это провальный номер про «хороших бюджетников», когда пришлось брать интервью у неспособной связать и двух слов сотрудницы полиции из отделения в ЦАО. Там же, в отделении (при входе в которое стоял роскошный позолоченный бюст Дзержинского), под присмотром руководительницы местной же пресс-службы моментом истины стала фраза «Да, я люблю наказывать людей. А что такого?» Впрочем, такого рода ошибки — неизбежность для издания, которое пытается перепридумать себя каждые две недели. Удачных номеров и материалов все равно было больше.

Я хотел работать в «Афише» со времен первого Пикника, куда я пришел послушать Future Sound of London (как я думал — оказалось, что это будет немного другая группа): билетом на фестиваль служил журнал, тогда, кажется, я и купил свой первый номер. Спустя восемь лет меня позвали в него работать: бумажная пресса уже была уходящей натурой (первая большая перемена, которую я увидел, — избавление от многополосных расписаний всех мероприятий в городе, которые и тогда-то выглядели чудовищным атавизмом), но у работы в журнале были свои преимущества, да и предполагалось, что все тексты из печатных номеров будут публиковаться на сайте, — собственно, так и было до определенного момента. А потом перестройка, перемены, статьи куда-то подевались, архив поиздержался в дороге — впрочем, никаких сожалений на этот счет нет.

Журнал был для меня семьей, пиратским радио, тренировочной площадкой, клубом по интересам, базовым лагерем и большим приключением. Я пришел в «Афишу» с идеологией no gods, no masters в голове, а ушел из нее — с ней же в сердце. Все мои кумиры мертвы — Юрий Витальевич Мамлеев, Борис Усов, Валерий Исаянц и прочие — новых не предвидится. Наверное, это и есть самый ценный урок: не полагаться ни на чей авторитет, судить только по делам, непрерывно подвергать проверке и переоценке все, к чему прикипаешь, оставлять прошлое в прошлом.

Наиля Гольман, редактор раздела «Кино»

Лично для меня журнал стал мечтой, сайт «Воздух» — школой, сайт «Афиша Daily» — чем-то вроде приятеля, которому ты перестал звонить. Меня всегда восхищал тот факт, что мнение корректоров «Афиши» почти невозможно оспорить. Чтобы убедить их, что фамилия румынского режиссера Кристи Пую не пишется как «Пуй», нам понадобилось несколько месяцев. Все это время он так и висел в базе сайта «Кристи Пуй». Очень корректоров за этот случай уважаю. Самый ценный урок, который я вынесла из работы в «Афише»: никогда не удаляй ничьи номера телефонов.

Александр Острогорский, редактор «Афиши»

Так-то я не считаю себя частью этого проекта, как-то не вжился, хотя попытаться было интересно. Но все-таки открыл архив и смотрю, у многих публикаций, которые подписаны мной, главная картинка — чье-то лицо. Много интервью, короче. Это право, привилегия и возможность — задавать вопросы кому-то, кто тебе интересен, вот что было самым важным для меня.

Как-то мы делали очередной номер со знаменитыми людьми искусства. У одного из них взяли интервью, не помню кто, но не я. Ему не понравился результат. Меня попросили с ним поговорить, мол, какие правки он хотел бы внести. Обычно герои интервью просят изменить какие-то резкие слова о коллегах или заменить «нах*й» на «к черту». Но с этим героем проблема была другая — он хотел максимальной точности в своих словах об искусстве. Мы обсуждали каждое слово, каждую формулировку. Он объяснял в подробностях, что имел в виду, как он работает, как устроен мир и так далее. Это был краткий курс философии, искусства, ридинг-группа по теории и немного терапии. Он был в Европе, и мы созванивались несколько раз, но, кажется, почти не останавливаясь проработали несколько часов подряд. Мне понравилось, но, видимо, напряжение было таким, что мозг начисто стер все воспоминания об этом случае. И весной бывший коллега напомнил мне, что такое было. Я проверил: первое письмо, в котором мы договариваемся о звонке, у меня в почте было в пять часов дня. Последнее, от него, со словами «Саша, вы все? Не перезвоните?» — в первом часу ночи. Не знаю, перезвонил ли я?

Александра Боярская, фоторедактор и обозреватель рубрики «Вещи»

Каждая ночная сдача номера была смешная, каждая съемка или редколлегия. Вечеринка для прессы по поводу первого Пикника «Афиши», на которую, кажется, никто не пришел, — на балконе «Афиши», над Пушкиным, с горячими закусками, официантами, холодным белым и скатертями. Все редакции с пятого и шестого этажей отлично провели вечер. И нелепая фантазия снять клип на песню Рианны «Umbrella» — Юра Сапрыкин в кабинете Эндрю Полсона в костюме бурого мишки с аккордеоном, снимает мой брат Марк Боярский, который из дома еще для абсурда привез нашего полосатого кота Фому. Мы с Аней Титовой танцуем вокруг с бенгальскими огнями. Очень-очень нелепо и искренне смешно, и просто так. Вот это были честные нелепости, которые позволяли работать сколько угодно.

Самый ценный опыт — это умения. Я люблю людей; я люблю с ними работать и не боюсь предлагать случайным талантливым ребятам что-то делать вместе, а формат приложится. Умение сделать за пару часов обложку из самой себя, дурацкого парика и чужих очков, вместо того чтобы тратить кучу денег и времени на продакшен. Мы тогда очень много делали гениально просто и красиво от души, потому что денег не было. И именно эти истории для меня самые дорогие, и всегда звучит смех. На площадке и в редакции все должны быть счастливы, сыты и немного порой нетрезвы — тогда результат смэтчится с процессом. Такой секрет.