«Не время умирать»: научился ли Джеймс Бонд жить в эпоху MeToo?

Удалившийся от дел Бонд (Дэниел Крейг) хорошо проводит время на Ямайке, куда приезжает его старый знакомый из ЦРУ Феликс Лейтер (Джеффри Райт) вместе с восторженным блондином (Билли Магнуссен), фанатеющим от самого Бонда. Американцы просят Бонда разыскать похищенного из МИ-6 ученого с невероятным именем Вальдо Обручев (Давид Денсик), который разработал биологическое оружие под названием «Геракл», способное, ясное дело, убить всю планету. Бонд больше не хочет гоняться за злодеями, но передумывает после встречи с новой агенткой МИ-6 Номи (Лашана Линч), взревновав к тому, что она заменила его по всем фронтам, забрала номер 007, к тому же она женщина. Вместе с американцами Бонд летит на Кубу, где идет на вечеринку в компании другой красавицы агентки (Ана де Армас) — очень взволнованной, ведь это ее первое задание. На вечеринке, подчиняясь приказам бионического глаза, пускают ядовитый газ, который должен убить одного Бонда, но вместо него убивает всех агентов организации «Спектр» из прошлого фильма. Глазом из тюрьмы управляет Эрнст Ставро Блофельд (Кристоф Вальц). Чуя неладное, Бонд отправляется в Лондон на встречу с ним, чтобы заодно поругаться со своим начальником М (Рэйф Файнс). Тем временем в Париже к Мадлен Суонн (Леа Сейду), девушке Бонда из прошлого фильма, приходит бледный человек со шрамами (Рами Малик). Поскольку это фильм замысловатых имен, его зовут Люцифер Сафин. Много лет назад он убил мать Мадлен, но по неочевидной причине спас саму Мадлен, а теперь хочет ее использовать, заразив вирусом, передающимся через наноботы.

Когда для пересказа вступления требуется столько времени, совершенно очевидно, что это никакой не фильм, а сериал. Для знакомства с диспозицией требуется краткое содержание предыдущих серий, в котором прозвучит еще несколько имен и названий, незнакомых зрителям, пропустившим приключения Бонда из перезапущенной франшизы, — всегда стоит допускать, что такие люди существуют. Но запутаться в происходящем довольно легко и тем, кто с 2006 года наблюдает, как холодный блеск в красивых голубых глазах Крейга постепенно сменяется апатией. Энтузиазм невозможно имитировать, и главное, что мы видим по артисту: «Я устал, я ухожу». Персонажи внутри фильма, классические герои и злодеи бондианы, это тоже осознают. Бонд называет самого себя «старой развалиной», в сцене допроса Блофельда, напоминающего Ганнибала Лектера, Блофельд говорит, что они с Бондом «старики». Пора, пора уходить, всячески напоминают нам.

Юниверсал Россия

Бонд действительно свое отжил, но вовсе не потому, что нынешний 007 — это темнокожая девушка. Проблема в том, что никакого 007 уже не существует. Глядя на протяжении фильма на утомленного, не очень молодого мужчину, рядом с которым маячит все его сложное прошлое, вообще непонятно, кто этот герой боевика. Джокероподобный Малик произносит претенциозные речи, которые подошли бы персонажу по имени Доктор Ноу, а еще лучше — Доктор Зло. Звучать они должны во вселенной золотых глаз, золотых пистолетов и золотых членов. Чтобы эти пафосные слова работали, нужно, чтобы цээрушнику и другу Бонда Лейтеру оторвало обе руки, которые он заменит железными крюками, а потом акула съела бы его ногу, как было у создателя бондианы Яна Флеминга. Чтобы мы поверили в злодея Малика, в его планы, в этот выдуманный мир, существующий параллельно нашему, все происходящее должно громко фонить: «На секретной службе Ее Величества!».

Бонд должен быть эгоистичным, наглым и безрассудным. Девушек должны звать Ханни Райдер и Пусси Галор, как в классических фильмах бондианы: «Докторе Ноу» и «Голдфингере». А тут, с интеллигентным Райтом, с отстраненной артхаусной Сейду, со сметенной куда-то под половичок Британией (когда Бонд туда приезжает, можно даже не заметить, что он вернулся в Англию, а не в любую другую европейскую страну), с какими-то туманными абстракциями, весь фильм выглядит нагромождением бессмысленных событий, где бестолково топчутся на месте не понимающие сами себя персонажи. В конце взрывается остров. Хотя в современности такое воспринимается как преступление против экологии, это единственное в затянувшихся проводах на пенсию, что хоть как-то напоминает Бонда.

Юниверсал Россия

В шутках родом из плохого ситкома невозможно опознать легкую руку Фиби Уоллер-Бридж, написавшей блистательную «Дрянь». Вероятно, продюсеры лишили сценаристку творческой свободы, иначе как объяснить, что смеются здесь на уровне «Твои часы взорвали его мозги», после того как часы взорвали мозги. Если задачей Уоллер-Бридж было удержать старого ловеласа в рамках, то в этом смысле все удалось. Бонд корректен, вежлив, не пытается никого соблазнить, всего раз раздраженно шутит по поводу «двух больших нулей» новой агентки 007 Номи, но та насмехается над его возрастом и больным коленом, так что это более-менее оправданно. Постепенно Бонд и Номи проникаются взаимным уважением. Бонд укрощен, его смокинг подогнан под эпоху MeToo, как и обещала Уоллер-Бридж. И это было бы хорошо, когда бы не было так скучно и безлико. Этот динозавр пришел к нам из мира роскошных женщин, роскошных машин, роскошных смокингов и роскошных отелей, где первое приравнено ко всему остальному. Бонд таков, каков он есть, как д’Артаньян или Штирлиц. Если он не соответствует стандартам современности, можно снимать на него пародии, как отличный «Шпион» с Мелиссой МакКарти, или просто высмеивать, указывая на сексистские тенденции, как в музыкальном веб-сериале Epic Rap Battle.

Перезагрузка франшизы началась очень удачно: more dark, more realistic. В «Казино „Рояль“» Бонд потел, разбрызгивал чужую и собственную кровь, его  отхлестали по яйцам, а в финале сделали и вовсе немыслимое — разбили ему сердце. Мы даже не знали, что оно у него есть. Пел для него Крис Корнелл из великой группы Soundgarden, который потом покончил с собой, повесившись. Вступительная песня к бондиане неотделима от самого фильма. «Квант милосердия» промелькнул незаметно, но потом в «Координатах „Скайфолл“» у Бонда появилось новое измерение — психологическое, почти экзистенциальное. Случилось единственное феминистское, что в принципе возможно в этой франшизе: литера М получила удивительную расшифровку — «мать», а заодно «Медея», убивающая своих детей. Когда М (Джуди Денч) умирала на руках Бонда, который в первый и последний раз заплакал, мы увидели бондиану драмой. Выше было все равно не подняться, на этом надо было остановиться. Единственное, что сделали в последних двух фильмах, — напомнили нам, почему вымерли динозавры. Говорят, у них были очень маленькие мозги.