«Курск»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Сравнение с сериалом «Чернобыль», по случайности вышедшим почти одновременно с «Курском», слишком напрашивается и в то же время слишком условно, чтобы его развивать, но игнорировать сходство тоже невозможно. Это касается и самих катастроф: сочетание анонимной некомпетентности, устаревших технологий и фатального невезения приводит к трагедии, а потом ситуацию усугубляют известные особенности российских должностных лиц и государства в целом — неспособность признать свои ошибки, боязнь оказаться крайним, убежденность, что главное — это любой ценой (в том числе ценой жизни собственных граждан) не ударить в грязь лицом перед другими странами».
Антон Долин, «Медуза»:
«Трагедия «Курска» стала известной всему миру — мир имеет право на фильм о ней, и Бессон с Винтербергом очень старались без всякой конъюнктурности рассказать эту историю средствами игрового кино. Благородно их решение не заниматься выяснением личной вины Владимира Путина — автора печально известной формулы «она утонула», — и вовсе стереть его из фильма, распространив эту лапидарную формулу до живой драмы людей, оказавшихся заложниками обстоятельств.
В их числе и несчастный случай на подлодке, и неповоротливость российской бюрократии, и сама природа.
При этом, не достигая того уровня проработки деталей, которым прославился сериал «Чернобыль», фильм Винтерберга честно стремится к точности в самом важном, пусть и прокалываясь в незначительных мелочах».
Мария Бунеева, kino-teatr.ru:
«В начале — в духе вышедшего недавно в повторный прокат «Охотника на оленей» — православное венчание и традиционная свадьба, в конце — отпевание погибших под ту же мелодию о глухоте несущегося вперед времени. У Чимино в «Охотнике» свадьба — последняя возможность забыться в беззаботной повседневности перед уходом на вьетнамскую войну.
В финале «Курска» Таня (Сейду), вдова Аверина, задается риторическим вопросом: «Не знаю, на войне ли мы сейчас?».
Ему вторит пророненная адмиралом фраза «Осталось выяснить, кто наши враги». Техника одряхлела и переквалифицировалась в туристические и торговые судна, от нападения придется отбиваться кочаном капусты. Но что предпринять, если опасность идет не извне, если трагедия случится с нами и по нашей вине, что если спокойные будни и есть пир во время чумы».
«Однажды в Стокгольме»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Эпоха выписана с иронией и любовью. За кадром — и немного в кадре — звучит Боб Дилан одного из его кантри-периодов, персонажи обмениваются аллюзиями к «Побегу» Пекинпа и «Буллиту», полицейские выглядят как басисты, а когда выясняется, что в банковском хранилище нельзя курить, все как по команде вытаскивают сигареты.
Модернизированное телевидение несколько дней ведет от банка прямой репортаж.
Победы феминизма привели к тому, что мужчина уже может произнести слово «тампон» — хотя все еще страшным шепотом. Едва ли не самая проникновенная сцена — когда героиня Рапас в разгар кризиса начинает объяснять мужу, как приготовить детям рыбу».
Алексей Васильев, «Кино-ТВ»:
«По выделке «Стокгольм» представляет собой просто приличный образец мелкотравчатого посттарантиновского ироничного триллер-боевичка, где бандиты — душевные и дурашливые, а менты — козлы, где все друг друга держат на прицеле, где матерщина сменяется сентиментальным похрюкиванием старой песенки, где то и дело болтают про кино, а картинка по-семидесятнически пестроцветна и слегка засвечена. Со времен «Бешеных псов» и «Криминального чтива» прошло не так много времени, чтобы этот стиль мог восприниматься как винтаж».
Ксения Реутова, «Киноафиша»:
«Фильм уклоняется не только от моральных вердиктов, но и от жанровых определений. Для комедии в нем, как уже было сказано, маловато юмора, для драмы — психологических переживаний, для триллера — напряжения, для документальной реконструкции — правдивых фактов. Просто один симпатичный и очень добрый парень хотел свалить из страны, но придумал для этого не слишком удачный план. Банальная, в общем-то, история. За такой и в Стокгольм ехать не надо, и в кино идти не стоит».
«Та еще парочка»
Алиса Таежная, «Афиша-Daily»:
«Кидалт встречается с серьезной женщиной и дарит ей свои шутки, а она объясняет ему про взрослость и обязательства — слишком стандартная сценарная схема, чтобы из нее вышло что-то по-настоящему симпатичное. Тут вышло — Снежная королева весь фильм тусуется с оленем Санты, и получается не просто смешно, но и очень правдиво: как «Немножко беременна», только никто никого не пытается изменить и переделать, а еще от этого не страдают невинные дети. «Как люди отнесутся к тому, что Дженнифер Лоуренс встречается с картофелиной в ветровке?» — проводят ведущие вымышленного американского телеканала соцопрос среди зрителей».
Дмитрий Барченков, GQ:
«Та еще парочка», конечно же, большая удача и продюсерский успех Рогена. К его юмористическим талантам здесь грамотно пристраиваются природное обаяние Шарлиз Терон и опыт режиссера Джонатана Левина, ранее уже сумевшего рассказать о парадоксальной любви. Это случилось в фильме «Тепло наших тел», где химия возникала между человеком и ходячим мертвецом. Здесь же роль зомби выполняет рубящий правду и любящий травку этакий гонзо-журналист — объект вспыхнувших у оторванной от земли женщины чувств. При этом их отношения не затмевают основную составляющую фильма — политическую сатиру».
«Человек-паук: Вдали от дома»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Иначе говоря, если вышедшая ровно два года назад первая серия нынешней версии «Человека-паука» была сделана по лекалам «Клуба «Завтрак» и «Феррис Бьюллер берет выходной», то вторая — снятая тем же Джоном Уоттсом — временами напоминает бессмертный «Евротур». Минус шутки про секс, плюс шутки про подержаться за руки. Роль Джейкоба Баталона в роли смешного лучшего друга осталась примерно такой же, как в «Возвращении домой», роль Зендаи значительно выросла, и она, в общем, подходящая пассия для современного Человека-паука — вроде и диснеевская старлетка, а вроде и нормальная девушка».
Нина Цыркун, «Искусство кино»:
«Что отличает новый набор злодеев: движет ими не жажда мирового господства или что-то навроде, а ни много ни мало один из семи смертных грехов. Эта близость к подлинной злободневности — пусть и на фоне фантастического антуража вроде внеземных агрессоров — могла бы показаться чересчур устрашающей для жанра. Но создатели фильма, выйдя из мрака финальных «Мстителей», стойко придерживаются релаксирующей компенсаторной стратегии, выбирая легкий каникулярный тон и предвещая лучезарную перспективу франшизе. (В самом деле, это в веселые времена годится сугубо серьезное кино, а в такие, как наши, не особо располагающие к радости, уместнее, как учит нас история Голливуда, что-нибудь более оптимистичное)».
Алексей Филиппов, film.ru:
«Баланс между этими подростковыми (и сценарными) благодетелями все два часа пытается найти и новый супергеройский фильм Marvel. В его основе лежит трагедия «Финала», но глубокое драматическое переживание пока так и не научились реализовывать в рамках могущественной киновселенной.
Сюжет изобилует остротами (многие очень неплохие), но сама история рваная и наивная, как фантазия подростка, заскучавшего на уроке.
Если бы вся эта мнимая непредсказуемость не была настолько рассудочна, а референсы и музыкальное сопровождение не носили за собой бороду, можно было бы списать все на стилизацию под подростковое мировосприятие».
«Паразиты»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«И на уровне идей все сделано — как, опять же, обычно у Пона — в лоб, грубовато и не без повторов, зато чрезвычайно доходчиво, а на уровне исполнения — бесконечно элегантно. Выстраивая в этом изысканном доме безупречные композиции, лавируя между двумя семьями, которые находятся словно по разные стороны зеркала, как в недавнем хорроре «Мы» (о котором тут трудно не вспомнить, как и, например, о корейском «Пылающем» с менее очевидными параллелями, но на ту же тему), режиссер легко манипулирует и сменами настроения в результате лихих сюжетных поворотов, и нашими симпатиями».
Антон Долин, «Медуза»:
«Прибегая к удобным аналогиям, можно сравнить «Паразитов» с прошлогодними «Магазинными воришками», из которых специальным насосом выкачали доброту и гуманность. Или с «Еленой» Звягинцева, на сиквел которой «Паразиты» с определенного момента начинают смахивать.
Правда, с юмором у Пон Чжун Хо дела обстоят несравнимо лучше, так что на ум приходят поздние антибуржуазные сатиры Бунюэля.
По совести же надо признать, что стиль корейского режиссера не похож ни на что, а его отважные комбинации несовместимых жанров — в данном случае, семейная драма, социальная сатира и кровавый триллер — уникальны».
Зинаида Пронченко, «Кино-ТВ»:
«Не одним умильным барахлом жив каннский конкурс. Прививка старой доброй мизантропией ему не помешает. В новой картине «Паразит» Пон, как Флобер в «Мадам Бовари», ненавидит всех своих героев одинаково. Внешне это кино румяно, как сочный персик. Но внутри притаился жирный червь. С нескрываемой гадливостью режиссёр его извлекает на свет божий и препарирует скальпелем, не правды или социальной гигиены ради, а чисто из вивисекторского удовольствия — посмотреть, как брызнет слизь. И она брызнет красиво».
«Двойная жизнь»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Поскольку это комедия, близорукость и пороки персонажей, социально близких автору парижских умников, служат объектом добродушной иронии. Моменты для хохота можно пересчитать по пальцам (характерно, что почти все они связаны с фильмом Михаэля Ханеке «Белая лента»), но через невозмутимость, с которой Ассайяс аранжирует бесконечные абстрактные споры и любовные неурядицы, неизменно просвечивает легкая издевка. Чем больше эти люди говорят — а помимо книг они обсуждают постправду, фейк-ньюс, выборы, объективацию женщин и прочие актуальные вопросы, — тем меньше им доверия: кто готов прислушиваться к героям водевиля?».
Егор Беликов, «Афиша»:
«Двойная жизнь» — это разговорная трагикомедия в лучших традициях мамблкора, где из простой, казалось бы, болтовни вдруг прорывается подлинная новая искренность, где артисты, пусть даже говоря по бумажке, вдруг оказываются словно не в профессиональном кино, а в любительском видео. А еще это кино о книжках: у парижского издателя проблема с другом-писателем и его новым чересчур автобиографическим романом, и он до поры еще не знает, что жена (Жюльетт Бинош) спит с пресловутым писателем, который тоже ей изменяет.
Типичный для французского кино любовный многоугольник получит внезапную развязку.
Фильм очаровательно легок и по-житейски остроумен и мудр, как и его режиссер, умница и бывший кинокритик Оливье Ассайяс».
Михаил Трофименков, «Коммерсантъ Weekend»:
«Ассаяс — в этом едина французская критика, припомнившая в связи с «Двойной жизнью» и традицию «мариводажа», и Эрика Ромера с Вуди Алленом, и даже, господи помилуй, Тарантино — выступил в комическом жанре, снял водевиль, комедию положений. Правда, менее смешного фильма даже во Франции не припомнишь за многие годы: французы разучились смешить и смеяться, а когда комедия не смешит, ее повышают в жанровом звании, называя сатирой.
Предположим, Ассаяс, да, задумал сатиру на интеллектуальных импотентов-нарциссов.
Откуда тогда ощущение, что его голос сливается с жужжанием экранных «насекомых», что это он для них, для «своих», откалывает синефильские шуточки».