Что пишут критики про «Человека на Луне», «Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль», «Мэнди» и «Экстаз»
«Человек на Луне»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Главный герой, который почти десятилетие бежал вперед, боясь оглянуться, наконец вынужден остановиться — и обнаружить себя этаким Доктором Манхэттеном в абсолютном космическом одиночестве. В этой величественной финальной части Шазелл салютует, как положено, Кубрику и салютует Спилбергу, который значится в титрах исполнительным продюсером. Как Рой Нири из «Близких контактов», кумир Америки и всего человечества Нил Армстронг готов забраться на небо — лишь бы не быть дома».
Зинаида Пронченко, «КиноПоиск»:
«Армстронг для США олицетворяет ХХ век, новую эру. Как вышло, что из тысяч претендентов именно он, а не кто-то другой совершил невозможное и подарил мечту миллионам? Это главная загадка фильма, раскрыть которую режиссер пытается старыми проверенными способами гештальтпсихологии.
Армстронг в исполнении Гослинга — предсказуемо роботоподобный сверхчеловек, уже к середине картины успешно избавляющийся от тех немногих эмоций, что озаряли его физиономию на этапе лирического предисловия.
Он как бы walking dead, он умер вместе с дочерью. Вереница похорон — основное времяпровождение сотрудников NASA — лишь укрепляет его в мысли, что смерть — один из способов выйти в открытый космос. Поэтому как бы Шазелл ни боролся за его душу кнутом и пряником, физические испытания родом из «Одержимости» и сцены грусти нежной, практически автоцитаты из «Ла-Ла Лэнда» — все ему как мертвому припарки, он уже в ином измерении».
Егор Москвитин, Esquire:
«Это не только драма, но и аттракцион для IMAX. Сам Шазелл характеризует фильм как «висцеральный». Поэтому будущие астронавты в нем сидят на лекциях, перепачканные собственной блевотиной. А каждое погружение в летательную капсулу напоминает погребение заживо. Герои переживают череду смертей и перерождений.
Одни похороны в фильме следуют за другими, а мечты так и не думают сбываться.
Масштабная космическая опера вдруг становится страшной интимной камерной драмой. Но ровно до того момента, когда перед Шазеллом не встает задача провести собственную высадку на Луне, и он не принимается яростно соперничать с Кубриком, который, по слухам, снял что-то похожее».
«Ничего хорошего в отеле «Эль Рояль»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Бриджес есть Бриджес. Британская театральная певица Эриво несколько раз хорошо поет — в том числе в самой забавной (хотя тоже чуть-чуть и оттого особенно досадно недотянутой, как все здесь) сцене фильма — и вообще «Эль Рояль» приятно набит эстрадными хитами 60-х.
На последние полчаса появляется Крис Хемсворт в необычной для себя отрицательной роли, с усами и в принципиально расстегнутой рубашке.
Вот бы и весь фильм был таким цельным, как этот персонаж, — а не разрывался два с лишним часа между конформистским стремлением напялить на старый материал новые этические нормы и искренним желанием покрасоваться голым торсом. Впрочем, уже вторая картина на этой неделе учит: никогда не верь хиппи».
Антон Долин, «Медуза»:
«Ближайшая параллель к «Ничего хорошего в отеле „Эль Рояль“» — «Омерзительная восьмерка» Квентина Тарантино, другая история о нескольких грешниках и лжецах, застигнутых непогодой в замкнутом пространстве.
Тарантино, бесспорно, искуснее Годдарда как формалист, а еще — несравнимо насмотреннее. Но его синефильский мирок душен и безвыходен: «как» для него давно подменило «о чем».
У Годдарда в фильме тоже есть заветная кинопленка, но ее содержание остается загадкой — оно и неважно. Его задача — протаранить стены, вскрыть пол, пробить зеркала, обнаружить все тайники, докопаться до двойного и тройного дна отеля. Разомкнуть замкнутое пространство, каким бы оно ни было выгодным для драматурга. Этим же он был занят в «Хижине в лесу».
Алексей Филиппов, RussoRosso:
«Вторая режиссерская работа Дрю Годдарда, постановщика «Хижины в лесу» (2012) и сценариста «Монстро» (2008) с «Марсианином» (2015), на уровне синопсиса обещала разухабистый анекдот из 1960-х: священник, певичка, торгаш и мутная девица заходят в бар, а портье им и говорит… Только начинается фильм на десять лет раньше и в каком-то совсем ином стилистическом решении: Ник Офферман заходит в комнату, медленно ставит на кровать сумки, достает пистолет, смотрит в окно, в шесть жестов справляется со шторой, а потом начинает вскрывать пол. В какой-то момент эту чисто театральную мизансцену с артистической избыточностью начинает дробить быстрый монтаж, но ощущение, что Годдард вознамерился снять и написать классический криминальный водевиль не отпустит до самого финала продолжительной 140-минутной картины».
«Мэнди»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«Если попытаться составить мнение о «Мэнди» по пересказу, картинкам, даже трейлеру, оно с большой вероятностью будет ошибочным. Да, там есть Кейдж, выкрученный до предела и чуть дальше: 11 по десятибалльной шкале кейджести.
Есть секс-гуру, похожий на стареющего перестроечного рокера из Вильнюса. Есть байкеры, потерявшие человеческий облик в самом прямом смысле, — дети Клайва Баркера, ЛСД и БДСМ. Есть дуэль на бензопилах. Есть отрезанные, оторванные, расколотые, как арбуз, человеческие головы. Однако «Мэнди» определяет не это, а неторопливый, играющий на нервах, но и гипнотизирующий ритм.
Текстура видеокассетного хоррора. Фильм приносит тому, кто к этому готов, не интеллектуальное, а в первую очередь чувственное удовольствие, его образы и звуки смыкаются над головой беспомощной, погрузившейся в транс жертвы, как воды Хрустального озера».
Василий Степанов, «Сеанс»:
«Мэнди» — это зияние. Из тех фильмов, которых не бывает. Но даже при серьезном замахе на ультимативное произведение «категории Б» Косматос не теряет иронии: здесь меряются бензопилами, прикуривают от горящих черепов и хранят психоделики, как варенье, в банке. Косматос воздает должное любимым восьмидесятым, вызывая на экран старых богов: Билл Дьюк из «Хищника» и «Коммандо» передает Кейджу — оружие мщения «чертовым хиппи» — арбалет и стрелы (как тебе такое, Джон Рэмбо?), а сцена, в которой главный герой кует себе не меч, но топор, кажется, один в один снята с эпического начала «Конана-варвара» Джона Милиуса.
Сама форма топора неожиданно (хотя что же здесь неожиданного?) выводит на след «Кобры», снятой отцом Паноса Косматоса Джорджем Косматосом. <...> И все-таки косматый космос Косматоса не исчерпывается той цитатной круговертью, на которую в поисках единомышленников ссылается режиссер.
Он адски красив, несмотря даже на то, что страховщики выкрутили Косматосу руки, не дав снимать, как «По ту сторону черной радуги», на пленку. Даже компромисс его не испортил. «Мэнди» никак нельзя смотреть по телевизору, на который фильм, казалось бы, обречен в силу выбранного жанра (раньше был формат straight-to-vhs, теперь — straight-to-internet). Только кино, только широкий экран. Это совершенный отвал башки».
Алиса Таежная, The Village:
«Такого Николаса Кейджа вы не помните с «Диких сердцем» и «Глаз змеи». Такую Райзборо с огромными потусторонними глазами вы просто не знаете. Такое кино в какой-то момент просто перестало существовать. Если вы любите малобюджетную фантастику, то знаете, что «За черной радугой» Паноса Косматоса — едва ли не лучший сай-фай последних лет (местами дающий прикурить «Бегущему по лезвию» в исполнении Вильнева).
У Косматоса есть великий папа, снявший культовое кино эпохи видеопроката (и которому режиссер «Мэнди» передает пару приветов), но самое главное — вкус и папина видеотека, объяснившая сыну основные категории прекрасного.
Это американский авангард (и совершенно точно Кеннет Энгер), Дарио Ардженто, Кен Рассел, Джордж Ромеро и Джон Карпентер, кислотные клипы эпохи рейвов и клавишные Анджело Бадаламенти, сериал «Дикие пальмы» и Кроненберг до глобального признания».
«Экстаз»
Станислав Зельвенский, «Афиша-Daily»:
«В каком-то узком сегменте на пересечении хоррора, порно и школьного семинара по философии экзистенциализма Ноэ действительно нет равных, и это самая, может быть, совершенная, скромная и, страшно сказать, симпатичная его работа. Фильм пульсирует совершенно сумасшедшей молодой энергией, которую режиссер, уже далеко не мальчик, по-вампирски высасывает из своих, хочется сказать, жертв, но будем считать, актеров и актрис, в силу возраста несущих в себе колоссальный импульс разрушения, но и любви. Этот аморальный, бешеный, сверхъестественный балет — вечеринка, которую вы не захотите пропустить».
Марагрита Вирова, Wonderzine:
«Экстаз» в основе своей — кино сказочное, что делает его только свободнее, и тем не менее оно очень достоверно соприкасается с описываемой реальностью. Наркотики здесь — только предлагаемое обстоятельство для рассказа о том, как люди исступлённо теряют контроль над телом и разумом и идут прямиком в ад, чтобы вернуться или не вернуться никогда. <...> С самого начала — картинка потрясающей красоты, удивительно качественный танцевальный клип под музыку Cerrone, простое и чистое изображение, пластичные танцоры в кадре.
Чистое наслаждение для большого экрана: первая сцена поставлена настолько точно и живо, что захватывает буквально физически.
А далее Ноэ и Бенуа Деби — оператор почти всех его фильмов, снявший все главные картины современного неонуара — натурально скручивают зрителям кишки, давят на них ракурсами, освещением, длинными планами и подвижной камерой».
