Безумный Макс, демон желаний и феминизм: главные фильмы Джорджа Миллера

Недалекое будущее, Австралия после глобального энергетического коллапса. Общество погружается в первобытно-общинный строй, порядка нет, бензина тоже. Полицейский Макс Рокатански (Мел Гибсон) гоняется за безобразниками-байкерами. Под визг тормозов, лязганье усталого металла и хрипы насилуемого асфальта едет он, конечно же, в никуда, но нам другого не надо. Пусть едет, пусть бежит шоссе под колесами. Пусть происходящее значит ничего или все. У антигероя есть шанс остаться в культуре, только если у него где-то в глубине теплится душа. Макс остался, значит, душа была. Иначе бы его черная кожанка давно гнила бы на свалке вместе с остальными забытыми трофеями восьмидесятых. Первый фильм был не бог весть каким шедевром, зато с каждым новым сиквелом Миллер придумывал абсурдные и неотразимые вещи. То навесит череп на капот, то позовет Тину Тернер в бронелифчике, к четвертому фильму побрил всех наголо и покрасил в белый. Это не объясняет, почему вселенная «Макса» стала символом постапокалипсиса, но этот факт вообще ничто не объяснит. Мы просто хотим, чтобы Макс ехал дальше, останавливаясь лишь для стрельбы. Есть в этих гонках что-то от необходимости каждый день продолжать существование. Даже в самом неприятном мире.

В провинциальное захолустье приезжает интересный мужчина с интересным именем, которое никто не может запомнить (Джек Николсон). Он привлекает внимание трех разочарованных в жизни подруг. Скульпторша Алекс (Шер) ваяет «Венер палеолита», пылящихся в магазине, воспитывает дочь и остро чувствует себя растраченной. Журналистка Сьюки (Мишель Пфайффер) героически растит шестерых детей. Учительницу музыки Джейн (Сьюзан Сарандон) муж бросил из-за бесплодия. Загадочный незнакомец соблазняет всех трех, и начинаются очень странные дела. С позиций сегодняшнего феминизма экранизацию романа Джона Апдайка легко зашеймить. Трех героинь играют голливудские богини, затмевающие своим великолепием боди-позитивный посыл. У матерей шестерых не бывает тела Мишель Пфайффер. Стереотипный makeover Сарандон «она снимает очки и сразу становится сексуальной» навязан сексистской культурой. Дьявол дает ведьмам силу, как положено в старых сказках, но в переводе с метафорического на человеческий интересы женщин вращаются вокруг его органа. Но со всем этим инфернальная комедия Миллера остается самым наглядным примером пробуждения женской силы в кино. Когда девушки окончательно проснулись, дьявола они изгнали — даже он им теперь не нужен.

Супруги Одоне — Аугусто (Ник Нолте) и Микаэла (Сьюзан Сарандон) — слышат от врачей приговор своему пятилетнему сыну Лоренцо (Зак О’Мэлли Гринберг). Мальчик страдает неизлечимым и лишь недавно открытым заболеванием мозга, постепенно поражающим все органы восприятия. Несмотря на убеждения врачей, родители одержимо ищут способ спасти ребенка. Легко связать интерес режиссера к реальной истории семьи Одоне с тем, что по первой профессии Миллер — врач. Но профессия не особенно объясняет съемки фильма, где пятилетний ребенок два часа проживает историю Иова, а родители превращаются в смесь доктора Хауса с религиозными фанатиками, на которых горько смотреть. В чьем-то другом исполнении получилась бы наглая эксплуатация страданий с парой особенно ударных моментов по психике матерей, но Миллер просто гнет свою гуманистическую линию: человек силен и способен на подвиг, он переживет апокалипсис, изгонит дьявола и спасет ребенка.

Бэйб завоевывает славу единственного в мире поросенка-пастуха, но радость длится недолго. Его добрый хозяин Артур (Джеймс Кромвелл) ломает ногу, а кредиторы грозят забрать ферму за долги. Жена фермера Эсме (Магда Шубански) вместе с Бэйбом едет в город, чтобы заработать денег. После деревенской идиллии мегаполис выглядит антиутопией, где на каждом шагу опасность и даже какие-то злые байкеры из «Безумного Макса» заехали. Сиквел от Миллера (в первом фильме он был только соавтором сценария), холодно встреченный в прокате, на самом деле лучше первой части. Миллер насыщает комедию драмой: это полноценная история неудач наивных провинциалов, оказавшихся на злых улицах. Женщинам приходится несладко, но они справляются (у Миллера женщины всегда справляются). Животные объединяются, забыв вражду, под началом храброго поросенка с сердцем. Трудности преодолимы, вновь напоминает Миллер. Главное — будь свиньей! В лучшем смысле этого слова.

В снегах Антарктиды живет племя гордых императорских пингвинов, рожденных буквально с песней в сердце — песня помогает им найти пару на всю жизнь. У такой вот счастливой парочки Нормы Джин (Николь Кидман) и Мемфиса (Хью Джекман) рождается маленький пингвиненок Мамбл с чистыми голубыми глазами (Элайджа Вуд), который петь категорически не может, зато все время отбивает запретную среди пингвинов чечетку. Став из-за своей особенности изгоем, Мамбл, конечно, спасет всех от опасности, найдет друга (Робин Уилльямс) и завоюет любовь (Бриттани Мерфи). За исключением печальных мыслей о том, что с нами уже нет двух участников звездного каста (Уилльямса и Мерфи), энергичный музыкальный мультфильм о праве на самоопределение до сих пор заставляет притопывать ногами во время просмотра.

В окончательно развалившемся мире, где все кончилось, кроме песка, бродит человек без имени (Том Харди), о котором мы только из титров узнаем, что это не Мел Гибсон (имя Макса Рокатански в фильме ни разу не звучит). Его захватывают в плен лысые воины из армии местного феодального вождя по имени Несмертный Джо (Хью Кейс-Берн), который периодически толкает перед народом речи, мол, они все сдохнут, а мы попадем в Вальхаллу. Иногда к речам дают воду. Пока из Макса качают ценную кровь, бритоголовая воительница с механической рукой Фуриоза (Шарлиз Терон) седлает огромную фуру и гонит в пустыню, спасая молоденьких наложниц Джо. Вслед за ней кидаются остальные вместе с Максом. Дальше — только гонка, рукотворные взрывы, желтый ветер в лицо. Спустя тридцать лет, когда никто уже ничего не ждал, Миллер снял лучшую часть своего сериала, установив новые стандарты боевика: нас должно крыть во время просмотра. Сделано это почти без слов, которые все равно не нужны, когда персонажи — мифологические фигуры. Фуриоза молчит, Макс бубнит что-то неразличимое тем, кого уже нет, Джо рычит за своим забором чужих зубов, это даже не злодей в маске, а само человеческое вырождение. Фильм качает прямо в мозг зрителя высокооктановый бензин. От чистой энергии потом даже приходит похмелье: на что потратить то, что в тебя влили на такой скорости? Разве что на рэпера ATL сходить: «Мегаполис, халла! Мы на дне мангала. Жги напалм, мама! Этой ночью нас примет Вальхалла».

Успешная специалистка по фольклору (Тильда Суинтон) покупает на турецком базаре стеклянную безделушку, в которой уже три тысячи лет с небольшими перерывами сидит джинн (Идрис Эльба). Джинн предлагает ей исполнение трех желаний, чтобы она освободила его. Но женщина заявляет, что ей и без желаний хорошо. Она коллекционирует истории и требует, чтобы джинн поведал ей свою. Начинается восточная сказка невозможной красоты и самая романтическая история нашей пресной и нервной современности, когда говорить о любви кажется нелепым и неуместным. Мы даже о сексе не можем нормально разговаривать: пробуем, и получается какая-нибудь «Непослушная» с шоколадным членом артиста Петрова. Может, Миллер обрел с возрастом мудрость сказочного волшебника, но с таким почтением, деликатностью и добротой о женских чувствах и потребностях в кинематографе вообще больше никто не говорит. Жаль, что идеального мужчину, как и в «Иствикских ведьмах», удается найти лишь в сверхъестественном существе. Но это та радужная греза, которая дороже шоколадного члена Петрова.