8 классных, но не слишком известных триллеров Альфреда Хичкока

Все знают хичкоковский фильм «Человек, который слишком много знал» 1956 года, но не все, возможно, знают, что это американский авторемейк британской картины Хича 1934 года. Из этой ленты родился так называемый «хичкоковский триллер», да и сам режиссер однажды заметил, что это кино стало настоящим началом его карьеры. «Человек...» оказал существенное влияние на все его последующие работы, ведь ключевой идеей фильма (как и всего творческого метода Хича) было то, что обычная жизнь полна неожиданностей и угроз. С одной такой неожиданной угрозой, например, приходится столкнуться супружеской паре из Англии (Эдна Бест и Лесли Бэнкс), приехавшей в отпуск в Альпы. Супруги случайно узнают о готовящемся покушении на руководителя иностранного государства (классический хичкоковский «макгаффин» — отвлекающий маневр, заставляющий нас прильнуть к экрану), поэтому, чтобы заткнуть им рот, банда убийц во главе с героем Петера Лорре похищает их маленькую дочь (Нова Пилбим) — а если учесть то, что Лорре до этого прославился ролью педофила-детоубийцы в «М» Фрица Ланга, это знание только усиливает саспенс. Стоит сказать, что Лорре в этой роли дьявольски хорош. Равно как и сам фильм, который, конечно же, не так технически совершенен, как авторемейк с Джеймсом Стюартом и Дорис Дей, зато он забавнее, остроумнее и быстрее — а сцена ночной перестрелки на лондонских улицах вообще сделана с невероятным блеском. К слову, именно в таких эпизодах и скрыта режиссерская сила Хичкока — поэта кинематографического образа, которому с трудом удавалось мыслить структурно, поэтому ему всегда был нужен толковый сценарист, чтобы связать идеи в стройный сюжет.

С помощью дочери констебля (Нова Пилбим) преследуемый полицией юноша (Деррик Де Марни) пытается доказать свою невиновность и отыскать настоящего убийцу. Это не топовый хичкоковский триллер, сюжет после «39 ступеней» кажется смутно знакомым, так что можно предположить, что сценарист Чарлз Беннетт повторяется. Это действительно так, но, как известно, повторение — мать учения, а этот фильм — часть режиссерской азбуки. Именно на таких картинах Хичкок оттачивал свое мастерство, но скоро ему стало тесно в Британии — и он перебрался в США, где триумфально дебютировал с «Ребеккой». «Молодой и невинный» стал одним из его последних фильмов британского цикла, но эта лента до сих пор выделяется актерской химией между подросшей Пилбим и Де Марни, а также одним заметным техническим новшеством. На этой картине Хичкок придумал «съемку на ходу», или «съемку с крана», которая закрепила за режиссером статус виртуоза владения камерой.

Еще одна, после оскароносной и хоррорной «Ребекки», совместная работа актрисы Джоан Фонтейн и Альфреда Хичкока. Как и в «Ребекке», главная героиня (собственно, Фонтейн) выходит замуж за мужчину (Кэри Грант), от которого исходит явственная опасность: возможно, он женился на ней ради денег (и теперь хочет отравить), а, возможно, нет. В романе Френсиса Айлса «Перед фактом» все было более чем определенно, однако Хичкок снял три концовки, из которых студия выбрала самую неопределенную. И она подошла картине как литая, ведь неопределенность — главное кредо этого чудесного фильма, который, быть может, слегка затянут, но ловко держит в напряжении за счет того, что мы не знаем, чего ожидать от персонажа Кэри Гранта в следующую секунду. Впрочем, все это не только страшно, но и страшно весело. В каком-то смысле «Подозрение» — черная комедия, если перестать смотреть на происходящее глазами слетающей с катушек главной героини. В фильме есть масса классных находок — например, сцена, в которой герой Гранта под вальс Штрауса «Венская кровь» несет супруге (возможно, отравленное) молоко. Чтобы молоко светилось, Хичкок поместил в стакан электрическую лампочку. К слову, так же до сих пор светится и этот очаровательный фильм, в гораздо более ироничной манере, нежели магнум опус Ингмара Бергмана, рассказывающий про ужасы семейной жизни.

Перебравшись из Великобритании в США, Хичкок неоднократно адаптировал свои старые идеи для американских реалий. Так, например, сюжетная канва «Диверсанта» очень похожа на «39 ступеней»: рабочий оборонного авиационного завода (Роберт Каммингс) обвинен в саботаже, в то время как настоящего диверсанта и след простыл. Чтобы обелить свое честное имя, подозреваемый отправляется на его поиски, а помогает ему в этом (сначала невольно) строптивая блондинка (Присцилла Лейн). В «Диверсанте», с одной стороны, можно увидеть отборный агитпроп с его пламенными речами и широкими мазками (дополнительным стимулом для съемок стала бомбардировка японцами Перл-Харбора в декабре 1941 года), а с другой — сказочный троп, уж больно все происходящее на экране похоже на волшебную историю. Попавшему в беду удалому молодцу на выручку приходит слепой мудрец, цирковая труппа и смекалистая девушка, а противостоит настоящий Кощей Бессмертный — пожилой богатый американец, переметнувшийся на сторону нацистов. Как заметил один кинокритик, «это самый хичкоковский Хичкок, хотя не обязательно самый лучший». И действительно: сам режиссер не был в восторге от сценария и игры актеров, тем не менее в этом кино выкристаллизовались многие приемы Хича: не тот человек, тотальный заговор и саспенс, очень много саспенса. Ну и главное — это был первый фильм, на титрах которого имя режиссера шло перед названием картины. Все это стало доказательством того, что Хичкок не простой ремесленник и работник индустрии развлечений, а самый настоящий художник.

Немецкая подлодка торпедирует американский корабль. Выжившие забираются в спасательную шлюпку, вскоре к ним присоединится немецкий офицер. Пока американцы будут спорить, что с ним сделать (дать шанс или выкинуть за борт), немец будет незаметно сверяться с компасом и вести шлюпку к врагу. Для Хичкока, любящего всякие формалистские трюки (см. также «Веревку» и «Окно во двор»), этот технически сложный фильм, конечно, был вызовом, в который он нырнул с головой. Актеры, однако, не разделяли режиссерского энтузиазма, ведь им, в отличие от Хича, приходилось спускаться по веревочному трапу в маленькую лодку, плавающую в огромном резервуаре с водой, а затем промокать до нитки. Таким образом, исполняющая роль острой на язычок журналистки Таллула Бэнкхед подхватила пневмонию, а еще прославилась среди съемочной группы тем, что не носила нижнего белья (когда она поднималась по трапу и залезала в лодку, кинематографисты бросали жребий, кто будет подглядывать за ней). Хич по этому поводу лишь пожимал плечами: он не планировал ссориться с актрисой — и намеревался рассказать историю о непростых взаимоотношениях людей в охваченном войной мире. В этом смысле лодку можно рассматривать как метафору Второй мировой. Фильм выводит из зоны комфорта в область морального беспокойства, задает много неудобных вопросов и, как и любое искусство, оставляет за зрителями право самим отвечать на них. Это, безусловно, не шедевр, но кино из той категории, про которое в соцсетях пишут: заставляет задуматься.

Это не совсем стандартный фильм Хичкока. Начать хотя бы с того, что картина открывается четырехминутной увертюрой, а потом следуют вступительные титры, объясняющие, что такое психоанализ. Стоит сказать, что психоанализ тогда пользовался большой популярностью в США (даже продюсер фильма Дэвид О.Селзник ходил к психоаналитику), а фрейдизм превратился в новую ортодоксальную религию. Хичкок, по всей видимости, это понимал и, чтобы угнаться за модой, приобрел права на роман «Дом доктора Эдвардса», легший в основу фильма. Речь в нем пойдет про странные события в швейцарской больнице для душевнобольных. Персонал психиатрической больницы начинает подозревать, что новоприбывший директор (Грегори Пек) не тот, за кого себя выдает, а единственный человек, который хочет ему помочь, — это влюбленная в него доктор Питерсен (Ингрид Бергман). Фильму свойственна сомнамбулическая атмосфера: его окутывает фирменный хичкоковский морок, однако раскрашенный в романтические, даже скорее мелодраматические тона. Сотрудничество с Бергман не прошло для режиссера даром: Хичкок и до этого умел создавать запоминающиеся женские образы, но ни один из них не обладал такой исцеляющей силой и притягательностью, как героиня Ингрид. Также нельзя не упомянуть и про сюрреалистические нотки, которые прокрались в фильм благодаря Сальвадору Дали, выступившему художником сцены сна главного героя. Несмотря на то, что большая часть галлюцинаций, созданных Дали, были вырезаны на монтаже по указке Селзника, они все равно производят завораживающий эффект, равно как и весь фильм.

Как в таких случаях принято говорить, поздний и кризисный фильм Хичкока. Режиссер хотел снять ответку популярной тогда «бондиане» и имитаторам «бондианы», ведь, по мнению Хича, они выросли из его же приключенческих фильмов, таких как «К северу через северо-запад». Однако все сразу пошло не по плану. Хичкоку не удалось уговорить Владимира Набокова написать сценарий. Отношения со звездами картины — Полом Ньюманом и Джули Эндрюс — тоже не заладились: артисты просто не соответствовали хичкоковскому методу. В итоге критика посчитала фильм старомодным и упрощенным, а обозревателю New York Times он и вовсе показался «не более новым или сенсационным, чем старая вязанная бабушкина шаль».

Тем не менее, несмотря на явную неудачу «Разорванного занавеса», стоит сказать, что из сегодняшнего дня это кино смотрится совершенно иначе. Мастер в нем если не на пике, то вполне в форме. Пол Ньюман играет американского ученого, который переметнулся (на самом деле нет) к советскому врагу. Однако его девушка и помощница (Джули Эндрюс, «Звуки музыки») не в курсе, поэтому следует за ним в Восточный Берлин — тут-то весь саспенс и начинается. Ньюману нужно как-то объяснить Эндрюс, что он агент под прикрытием, — и при этом не раскрыться. В фильме много раз упоминается фраза «железный занавес», чтобы ни у кого не осталось сомнений: это аллегория. Картина Хича работает на нескольких смысловых уровнях. «Железный занавес» — это не только барьер между двумя политическими блоками, но и стена между главными героями, которую Ньюман и Эндрюс должны разрушить. То есть им сначала нужно разорвать занавес между собой, а потом уже между странами.

Не единожды отмечалось, что самая слабая сторона картины — сценарий. Может быть и так. Зато в фильме есть два по-настоящему запоминающихся эпизода. Во-первых, сцена убийства куратора из Восточной Германии с применением ножа, лопаты и газовой духовки (Хичкок хотел показать, как на самом деле непросто убить человека). Во-вторых, сцена, когда главные герои удирают на конспиративном автобусе из ГДР. В этом эпизоде прекрасно все: персонажи на нервах, повсюду шныряет полиция, следом едет настоящий автобус, плюс одна из пассажирок каждые пять минут вскакивает с места и говорит, что Ньюмана и Эндрюс надо сдать. Без этой героини эпизод точно не был бы таким волнующим и крутым.

Одна из последних масштабных картин Альфреда Хичкока, которую (в том числе и сам режиссер) считали провалом. «Трудность «Топаза» в том, что Хичкок ленив и недоступен», — писала Полин Кейл в журнале New Yorker, а съемочная группа рассказывала, как режиссер в основном спал во время продолжительных дублей. Для фильма были сняты три разные концовки (самая дикая включала дуэль), но студия Universal, как водится, выбрала самую безобидную. Это кино про русских перебежчиков, Карибский кризис и агента французской секретной службы (Фредерик Стаффорд), который намерен разоблачить диверсионную группировку «Топаз», проникшую в высшие эшелоны власти. Фильм легко заклеймить как вторичную работу, но, право слово, в этом гораздо больше выдумки и высказывания, чем в шумевшей на тот момент «бондиане». Спрятанные в еде средства слежения, маленькие люди, попавшие в жернова большой истории, оставшееся безнаказанным зло — Хичкок понимал, что люди несовершенны, поэтому и не пытался сделать из главного героя такого же супермена как агент 007. Именно эта отрезвляющая оптика, этот меланхоличный взгляд на вещи выгодно отличает «Топаз» от «бондианы», которую почти всегда снимали ремесленники, а не такие большие авторы и художники как Альфред Хичкок.