12 эротических триллеров и мелодрам 80-х и 90-х годов (глазами зумеров)

За прошедшие с момента выхода 1768 недель (или 34 года) картина Эдриана Лайна успела реинкарнировать из вульгарной кальки «Последнего танго в Париже» в сверхактуальную драму про одиночество. Тут необходимо знать контекст: кино выросло из одноименного и, что важно, автобиографического романа Элизабет Макнейл. Женщина долгое время была замужем за пастором в американской глуши, но после трагической гибели сына сбежала со старшей дочкой в Нью-Йорк, где встретила Джона. В фильме их сыграли Ким Бейсингер и Мики Рурк. Понятно, что в историческом значении «9 1/2 недель» легитимизировал эротические сюжеты в Голливуде — и это важно. Однако куда интереснее рассматривать фильм с психологической точки зрения. Тогда оказывается, что картина Лайна — почти эталонный гид по выходу из депрессии. Смотрите сами: главная героиня — разведенная женщина за тридцать без особых перспектив. И именно ее открытость миру, как частное — знакомство с Джо, позволяет Элизабет найти в жизни удовольствие и новые смыслы. Фактически перед нами «Брачная история» наоборот: с корсетами, чулками и подвязками. С драмой Баумбаха картину также роднит профеминисткая риторика. И там, и там женщины отказываются быть тенями своих партнеров, променяв удовольствие на свободу. Да и будем честны, прелесть любого захватывающего приключения в том, что рано или поздно оно закончится.

Э.Г.

Дэвид Линч убедил меня лишь в одном: я далека от эротики в любом ее проявлении. С моей стороны было крайне опрометчиво оставлять «Синий бархат» на конец недели эротических триллеров, учитывая специфичность режиссера. Я не питала любви к Линчу и до этого, но решила потешить себя надеждой, что он реабилитируется в моих глазах. Зря. Неудивительно, что живущие в Уилмингтоне — именно там снимали фильм — протестовали и даже обращались в полицию, пытаясь прекратить съемки. Их, конечно, пугали жестокие сцены на улице — групповое избиение для благополучной провинциальной Америки показалось дикостью. Как хорошо, что местные жители не видели происходящего в павильонах.

Линч говорил, что составил фильм из «интересующих его аспектов». Если честно, не очень хочется читать этот список. Скорее всего, он будет состоять из искушения невинного (что вообще часто встречается в массовом кинематографе), женщины-доминантки, очень извращенных фетишей и любви к перформансу. Именно так я вижу «Синий бархат» — очень эффектное, при этом успешное выступление. Что, кстати, удивительно для 1986 года. В год после выхода фильма на большие экраны картина будет удостоена 17 наград, четыре из которых — премии Национального общества кинокритиков США. Для меня такой успех остается загадкой, если рассматривать его со стороны зрителя того времени. Возможно, мне не удалось разглядеть всю сюжетную гениальность Линча — это единственное, что меня покоробило. С остальным режиссер справился отлично: после снятых в макросъемке муравьев я плохо спала и не могла избавиться от странного тревожного ощущения. Что касается основной составляющей эротического триллера, Линч показал всего себя.

Я так и не определила для себя, было ли мне неприятно смотреть интимные сцены из-за их жестокости (что вряд ли) или из-за подобия постановки современного театра. В большинстве своем я стараюсь оправдать нелогичные повороты сюжета человеческой психологией или предшествующими событиями, но здесь сюжет похож больше на сверкающую разными цветами гирлянду — и огоньки не всегда сочетаются. Отрицать вклад Линча в кинематограф я не смею: в «Синем бархате» огромное количество прорывных приемов и идей. Но мне, как представительнице нового поколения, смотреть подобное попросту неинтересно: показанное на экране слишком претенциозно, чтобы воспринимать это всерьез.

А.Г.

После первых фильмов, где сюжет был практически одинаковым, я потеряла надежду увидеть нечто животрепещущее и выделяющееся в жанре эротического триллера. И даже его классика в виде «Рокового влечения» меня не впечатлила: случайный роман, выпущенные бесы и все в этом духе. Для 1987 года сюжет крайне неожиданный и даже неэтичный, сейчас — набивший оскомину. Это единственный фильм, который я смотрела не в одиночестве, но общего восторга не разделила: в этот момент вдруг поняла, что надо приостановить запойный просмотр, иначе появляется циничная селективность. Но вернемся к нестареющей классике. Для меня парадоксальна одна только мысль персонажа Майкла Дугласа о том, что провести с коллегой одну ночь — значит просто разнообразить рабочие будни, а потом вернуться домой к жене и дочери. Особенно после того, как звучит моя любимая фраза из всего фильма: «Мы не можем быть вместе: у меня есть жена, я люблю ее, понимаешь?» — «Нет, ты мой».

Если бы я основывалась на эротических триллерах и собирала гайд по тому, как делать не надо, герои Майкла Дугласа вообще занимали бы первое место. Потому что именно его персонажи падают из крайности в крайность. Кстати, мы снова видим архетип роковой женщины через призму мужского восприятия. Это она ужасная дьяволица, которая совращает все живое в своих целях, а не он, который не может подумать чуть-чуть дольше минуты. Наверное, именно такой взгляд на происходящее коробит меня больше всего. Когда видишь его репрезентацию в энный раз, от примитивности становится противно. Проблема измен, интриг на стороне и запретной любви осталась до сих пор и даже не изменила своих хотя бы объяснимых предпосылок. Однако во время становления эротических триллеров режиссеры единогласно приняли решение не освещать все возможные камни преткновения, а остановиться на одном красивом булыжнике — убийственной женщине.

А.Г.

Несмотря на схожие с «9 1/2 неделями» (см. выше) вводные данные, в главной роли снова Рурк (уже чуть более похожий на переколотую ботоксом обезьяну), сценарист — Залман Кинг (выступивший тут еще и режиссером) и сюжет, вновь связанный с соблазнением, — «Дикая орхидея» не сыскала культовой славы и осталась на полке истории в категории «спекулятивный китч». В 2020 году этот фильм интересен лишь по трем причинам: 

1. Во время съемок Мики Рурк и Кэрри Отис влюбились друг в друга, поэтому финальная сцена секса (по легенде) не была симуляцией. Спустя десятилетия этот момент остроумно высмеяли в «Бердмэне».

2. Сценарный лейтмотив про мытарства куколда, который предпочитает смотреть, а не участвовать, чтобы затем с лицом Ждуна кататься по Рио-де-Жанейро на мотоцикле, выглядит гомерически смешно. 

3. Смешивать вышеперечисленное с разговорами об экономике и философии так, чтобы было не стыдно, может только фон Триер. 

What, как говорится, a shame.

Э.Г.

Экранизация одноименного романа больше похожа на драму, чем на эротический триллер. На почве сексуальной фантазии здесь развивается не скандал, а трагедия, которую вполне можно было предотвратить, отвечай герои за свои действия и включай мозги. Как человек крайне рациональный, я с трудом наблюдала за происходящим, прекрасно понимая, чем все закончится, — по крайней мере, догадывалась. Запретная любовь здесь взята далеко не из Шекспира. Это плод неуправляемой похоти, которая заставляет дипломата в возрасте заниматься любовью с невестой собственного сына. Удивительно, но этот фильм не удостоился никаких наград, кроме как за женскую роль второго плана, да и в целом не привлек особого внимания. Однако из всего списка именно он показался мне наиболее чувственным. Режиссер Луи Маль делает акцент не на страсти героев, а на ее последствиях, будь то душевные муки, которые заставляют героя Джереми Айронса сжиматься в клубок и беззвучно кричать, или ужасная кончина его сына. Герои слепо верят, что тайный роман успешного семьянина и почти замужней девушки может продолжаться долго и счастливо.

Их трудно, но точно можно понять: любовь — штука сложная. Хеппи-энда не случается, а зритель убеждается, что некоторым людям попросту не суждено быть вместе. «Ущерб» заставляет посмотреть на собственные ценности с точки зрения того, кому они делают больно. Возможно, после фильма кому-то понадобится сеанс с психологом, но лучше час посидеть в кресле, чем потерять все из-за необдуманных действий. Все фильмы связывает красной нитью именно импульсивность героев, с которой они принимают решения. Она не приводит ни к чему хорошему, зато наглядно показывает, что может делать с людьми необузданная страсть. Но именно «Ущерб» возводит импульсивность в слепую веру и надежду, что ситуация безболезненно разрешится сама собой.

А.Г.

Найджел (Хью Грант) и его жена Фиона (Кристин Скотт-Томас) совершают круиз по Средиземному морю — из Венеции в Индию, — чтобы спасти свой брак. На корабле пара знакомится с еще одной семьей: частично парализованным из-за миелита Оскаром (Питер Койот) и губастой француженкой Мими (Эмманюэль Сенье) с характером доминатрикс. Дальше зрителей ждет двухчасовой флешбэк, где смешались одержимость, фетиши — от садомазо до апотемнофилии — и, как заведено у режиссера Романа Полански («Китайский квартал», «Пианист»), целая плеяда разнообразных мучений. По сути высказывания, «Горькая луна» — что-то среднее между «Сценами из супружеской жизни» и «Исчезнувшей». Однако интонация картины — точь-в-точь поздний фон Триер. Как в «Нимфоманке» здесь (чересчур) много говорят, картинно засовывают в себя разные предметы и постоянно сводят аллегории к карикатурам (субъективный фаворит: сравнение «золотого дождя» со священной силой реки Иордан). Для неподготовленного зрителя это, конечно, очень странное кино. Его легко возненавидеть. С другой стороны, фанатам творческого метода Полански будет сложно сдержать слюну. Фирменное глумление, презрительное отношение к понятию нормы и констатация краха либеральной цивилизации рифмуются с очевидно личным высказыванием — тут стоит вспомнить, что один из лучших режиссеров в миру также является насильником — о противоборстве чувств с разумом.

Э.Г.

И снова убийственная во всех смыслах героиня в исполнении Шэрон Стоун, а также неспособный устоять перед ней детектив, то бишь Майкл Дуглас. Картина крайне противоречивая и была таковой еще на этапе создания: крупные кинокомпании предлагали за сценарий огромные суммы, а в итоге небольшая фирма Carolco стала его счастливым обладателем за 3 млн долларов. После оглушительного проката разногласия не закончились. Большой резонанс и положительные отзывы критиков вступили в полемику с рецензиями Роджера Эберта и Дэйва Кера, которые о фильме высказались крайне негативно. Парадоксы наполняют и сам фильм.

Главная героиня, а именно загадочная писательница, больше похожа на психопатичную убийцу, чем на чувственную девушку. Детектив выглядит как воплощение силы воли, но сначала нарушает собственное обещание не курить, а в итоге вообще спит с подозреваемой, которую считает виновной. И даже писательница в итоге то ли убийца, то ли наконец решила испытать на себе ощущения от кровопролития. Когда в третьем фильме из списка явно главенствовала женщина, я перестала считать это закономерностью. Больше похоже, что режиссеры решили снять триллеры про суккубов, которым в обычном мире места нет. Пол Верхувен тоже показывает монашескую невинность общества, которое от порно воротит нос так, будто видит его впервые. Насмешки над эротической кассетой тоже выглядят так, будто на место преступления приехали не полицейские, а начальный класс. И это удачная попытка высмеять общество за его наигранные табу, которые только тормозят процесс. Верхувен за основу взял не триллер, а взаимоотношения героев, через них разговаривая с закрепощенным зрителем. Герой Дугласа даже не отрицает свое физическое влечение, зато полфильма пытается признать свои чувства и желания. И в первую очередь из-за навязанного обществом ощущения, будто он делает что-то непотребное. Хотя, на самом деле, из непристойного в нем только связь с подозреваемой.

А.Г.

Для 1993 года фильм Ули Эделя во всех смыслах чересчур. Это доказывают номинации на «Золотую малину»: «Худшая картина», «Худший режиссер», Уиллему Дефо досталась антинаграда «Худший актер», а Мадонна выиграла «Худшую актрису». Конечно, сейчас бы никто и не подумал выдвигать такие номинации — со своей работой все справились отлично. Фильм показывает излишнюю табуированность секса в обществе на конец, казалось бы, прогрессивного XX века. Главной героине выдвигают обвинение, которое строится на ее пристрастии к садомазо, и даже не обращают внимания на такое же увлечение убитого. Если упростить состав обвинения, то он состоит из сексуальной консервативности и пристыжения базовых практик БДСМ. Обвиняющая сторона больше похожа на пятиклассника, который вместо слов «укусы» или «царапины» использует «следы интимной связи», а зал стыдливо охает. Но на то это и эротический триллер, чтобы дело имело сексуальный подтекст, однако здесь он скорее заставляет посочувствовать героине — в конце концов, где это видано, чтобы человека судили за «весьма специфичные вкусы»? Уверена, что для участвующих в создании фильма идея картины и все в ней происходящее казалось прорывом. Но сегодня это похоже на очень неловкую ситуацию, будь то основная сюжетная линия или вытекающие из нее события. Ни один эротический триллер не может обойтись без сексуальных сцен (не зря у фильма рейтинг NC-17), и для современного зрителя они выглядят наигранными, если не переигранными.

Например, во время очень горячей сцены на лестнице я думала не о происходящем между героями, а о том, что мне жалко явно дорогое порванное платье героини. Эдель решил украсить такой эффектный эпизод саксофоном в саундтреке, как будто ему не хватило голой Мадонны, и для нулевых такой прием был бы выигрышным. Но не сейчас. Я редко испытываю стыд, и обычно он происходит из-за неловких ситуаций — так вот, это тот самый случай. Но что мне определенно понравилось, так это идея о сильной женщине, которая распоряжается своим телом так, как нужно ей, и берет от жизни все возможное. Если в фильмах после 2010-го обычно требовался хорошо продуманный план, чтобы подставить хотя бы одного человека, то здесь героине хватает просто эффектно раздеться на парковке. Возможно, Эдель решил показать, что женщины не так безобидны, как кажутся. Сделал он это примитивно, но действенно — Мадонна с гордостью может говорить, что играла злодейку.

А.Г.

Бедные американцы-пуритане: 17-летняя школьница Айви (Дрю Бэрримор), оказавшаяся роковой соблазнительницей, манипуляторшей и убийцей, напугала их так сильно, что признания фильм Кэтт Ши («Ярость: Кэрри-2», «Нэнси Дрю и потайная лестница») не получил. Однако при всех злодействах главной героини отвращения я к ней не испытывала: возможно, проснулась женская солидарность, а может, мотивы героини настолько просчитаны, что остается только восхищаться. В какие-то моменты даже ощущала ментальную связь с ней, особенно на словах «Вот так закрыть глаза и думать, что все прекрасно». Несмотря на предсказуемость концовки, история Айви и Сильвии (Сара Гилберт) — двух девушек с похожими натурами, но абсолютно разными целями — все-таки увлекает. Чем-то похожий на переосмысленную «Лолиту», фильм даже больше подходит под определение психологического триллера хоть и с предугадываемыми, но от этого не менее напряженными событиями. 

Айви в выигрышном исполнении Дрю Бэрримор отличается от роковых женщин из других картин этого списка. У них есть четко выверенный план, которому они следуют до последнего. Айви же подстраивается под обстоятельства и учится на собственных ошибках: создается ощущение, будто все происходящее для нее — интерактивная игра. Возможно, из-за этого фильм и кажется чуть затянутым, но зато у нас есть больше времени для разгадки всех порочных тайн семейства: например, отец (Том Скерритт) уделяет больше внимания молодой кокетке в исполнении Бэрримор, чем своей жене (Шерил Лэдд). Разрушающаяся семья — вообще идеальный фон для главной героини, ведь не зря она взяла себе прозвище Ядовитый Плющ, — она отталкивает членов семьи друг от друга словно ядовитое растение, которое обманывает своей красотой. Сочетание несильного сюжета с дерзкой актерской игрой Бэрримор дает идеальную комбинацию. Наверное, это единственный фильм, в котором даже клишированный дождь в кульминационных сценах меня не покоробил.

А.Г.

В элитный кондоминиум переезжает обворожительная блондинка (Шэрон Стоун). Первым делом девушка с чувством — и под звуки пианино — мастурбирует в ванне, подглядывает за соседями через телескоп, а после заводит роман с местным красавчиком (Уилльям Болдуин), у которого, к слову, есть грязный секрет. Сексуальную идиллию омрачают новости об орудующем в доме серийном убийце. Самое страшное, что душегуб явно предпочитает блондинок — естественно, обворожительных.

Многообещающее начало — летящая с балкона красотка, скрытые камеры и артист Том Беренджер, корчащий из себя помятого жизнью интеллектуала — растянуто в «Щепке» почти до финальных титров. Первые минут сорок кажется, что вот-вот и начнется. Но нет: на фоне небоскребов Нью-Йорка (слишком эффектный задник для такого кино) персонажи лишь занимаются сексом, произносят дурацкий текст и два раза стреляют из пистолета. Наблюдать за этим откровенно скучно. Неудивительно, что режиссер Филлип Нойс — впрочем, как и все причастные — отхватил за свою работу номинацию на «Золотую малину». А желание добавить в происходящее социальный контекст — например, страх перед ВИЧ — превращает картину в манную кашу из нереализованных идей. Однако примечательная вещь в «Щепке» тоже есть. Больше нигде вы не увидите, как женщина-вамп, которой Стоун являлась в оптике Верхувена («Основной инстинкт»), под неправильным ракурсом становится похожа на озабоченного муравьеда.

Э.Г.

Брюс Уиллис любит примерять на себя роль психолога, которому самому неплохо было бы пройти курс терапии. Эротический триллер 1992 года не исключение: главный герой теряет самое важное и бросается в омут чувств с головой, даже не предполагая, что в его объекте вожделения кроется очередной потенциальный пациент. «Цвет ночи» отлично демонстрирует безрассудство, на которое многие идут из-за своих чувств, даже не проверяя их на подлинность. Ричард Раш создал взаимоотношения, состоящие из чувственности и проникновенности. Это единственный фильм, в котором даже эротические сцены выглядят органично: свет, ракурс и заглавная песня фильма «Color of the Night» создают идеальную атмосферу. Но фильм все еще придерживается немного пуританских нравов: эротических сцен здесь не больше, чем в любом другом жанре. Зато они, возможно, одни из лучших в истории кинематографа — чего стоит женское тело в луже крови.

Вышедший в разгар популярности эротических триллеров «Цвет ночи» сочетает в себе еще и мелодраматические ноты: здесь и непроработанная травма героя, и роковая женщина (да, опять). Дополняет все это стилистика нуара, благодаря которой достигается гнетущая атмосфера. На фоне, казалось бы, идеальных отношений возникает интрига, которая ураганом подхватывает главного героя и дает зрителю возможность провести собственные параллели. Сюжет фильма не блещет оригинальностью, зато смотрится натурально и не вызывает приступов стыда и неловкости. Не знаю, как фильм мог получить «Золотую малину», но вкусы в киноиндустрии явно противоречат зрительскому признанию.

А.Г.

Сверхзакрученный триллер — от количества твистов во второй половине может закружиться голова, — который интересно смотреть, но в который не нужно всматриваться. Поначалу история кажется простой: стервозная нимфетка обвиняет сексуального преподавателя (Мэтт Диллон) в изнасиловании. Формулу усложняют местная гопница, которая готова подтвердить эти показания, и детектив полиции (Кевин Бейкон) — он подозревает всю троицу в сговоре. «Дикие штучки» (фильм также известен как «Дикость») не способны вскружить голову. Здесь есть пара симпатичных сцен, остросюжетность и неожиданный — для тех, кто пропустил «Жестокие игры» — финал. Самое то, чтобы под пиво и на вечер (при условии, что весь Финчер и Пон Чжун Хо пересмотрены по десятому кругу). Но всерьез обсуждать эту картину — значит позорить остальные работы в списке, включая, что удивительно, даже «Щепку».

Э.Г.