Спектакль Петра Фоменко 2002 года — по неоконченным вещам Пушкина и фрагментам из Брюсова — на правах хита прожил в репертуаре много лет, потом был снят, и с 2017 года — возвращается уже на правах классики «фоменок». В несколько измененном составе исполняется ужасно театральная история про поэта-импровизатора на светском вечере, в чьем захватывающем рассказе вдруг начинают принимать участие все присутствующие, один за другим.
Драматический, Классическая драма |
18+ |
Петр Фоменко |
8 февраля 2018 |
2 часа, без антракта |
Во всей Москве этот спектакль видели человек триста, не более. "Египетские ночи" тайно, без рекламы, сыграли несколько раз в конце июля. Официальная премьера назначена на сентябрь. Но и после премьеры название пушкинской повести не появится на афише театра Фоменко больше одного-двух раз: "Мастерская" уезжает на долгие гастроли по Франции, Японии и Эстонии. В Москву вернутся - хорошо если к Новому году. Вообще, в "Мастерской П.Фоменко" есть негласная традиция: некоторое время утаивать новые спектакли от критиков, играть премьеры для самых случайных зрителей, даже не подозревающих, что на их глазах происходит крупнейшее событие сезона, которого месяцами дожидаются все деятели театра.
Фоменко имеет право опасаться "дурного глаза". По обыкновению он - и "Египетские ночи" тому еще один пример - извлекает тексты для своих постановок из небытия. Создает их, сличая авторские черновики, сводя вместе фрагменты брошенных на полпути романов, подмечает сюжетные пересечения и мотивы, явившиеся в одном и повторенные затем совсем в другом сочинении. Он требует от своих актеров, чтобы они играли такие роли, как Тайная недоброжелательность, Поэтическое вдохновение или Светская молва, - не людей, то есть, а нематериальные субстанции. Он воссоздает необходимые аксессуары - сюртуки, платья, детали интерьера - с такой скрупулезностью, что кажется, будто этот золотистый китайский халат, что надет на стихотворца Чарского, явился в спектакль прямо из гардероба Антона Дельвига; в таком тяжелом, с расширенными плечами и суженной талией, платье, как у Зинаиды Вольской, можно видеть Наталью Гончарову на одном из акварельных портретов; а вон тот подсвечник наверняка стоял в гостиной Олениных.
Для создания "Египетских ночей" Фоменко потребовались: три неоконченных пушкинских наброска, одна незавершенная поэма, одна обрывающаяся на полуслове повесть, стихотворения разных лет и фрагменты поэмы Валерия Брюсова. Из них в театре сложили историю египетской царицы Клеопатры, которую рассказывает светским господам и дамам заезжий импровизатор - синьор Пиндемонти (Карэн Бадалов). Долговязый неаполитанец с орлиным носом и черными клоками волос так увлекает своим рассказом, что чопорные поначалу слушатели как под гипнозом вскакивают с мест и начинают участвовать в импровизации. Дама сомнительной репутации - Вольская (Полина Кутепова) - становится Клеопатрой. Эстет Вершнев (Илья Любимов) - ее любовником Критоном. Генерал в отставке Соротхин (Алексей Колубков) - воином Флавием, а стихотворец Чарский (Андрей Щенников) - неким виртуозом всевозможных искусств, который может все - даже положить стихи Пушкина на музыку Россини.
Фоменко объединяет этих явившихся из неоконченных романтических отрывков персонажей не только сюжетом о Клеопатре. С той же легкостью и мечтательностью, с какой эти светские дамы преображаются в античных героинь, Фоменко рассеивает вокруг них дух той эпохи, когда поэзия жила в каждой гостиной. Все его "импровизаторы" - люди пушкинского времени, их лица - лица обывателей 30-х годов девятнадцатого столетия. Поначалу кажется, что каждый из них говорит исключительно о своем и прислушивается к другим лишь из чувства приличия. "Поговорим о странностях любви?" - твердит Вольская. "Ах, Пушкин, Пушкин " - вздыхает сочинитель Чарский. "А что вы думаете об условии Клеопатры?" - вопрошает юный Алексей Иванович. Но постепенно их голоса сливаются в одну, главную для Фоменко тему: как рождается поэзия, как находит на людей "такая дрянь" - вдохновение; как случается то сладостное забвение, которое позволяет отыскать живые слова для воплощения видений. Все герои "Египетских ночей" - отчасти сочинители. Пушкин не определил их судьбу, не закончил их истории, и вот они бродят в поисках продолжения своего сюжета и, как тот заезжий неаполитанец, задают публике темы для импровизаций. А Фоменко - по своему обыкновению - помог этим литературным призракам выбраться из небытия и дал их судьбам сбыться на сцене своего театра.
(Фото из архива театра)