Родственники погибших в авиакатастрофе разыскивают виновника гибели своих близких. Режиссерский дебют сценариста Миндадзе — черный ящик, издающий не речь, но скрипы, визги и кряхтение; предельно обнажая эмоции, автор последовательно запутывает нарратив.
Драма |
16+ |
Александр Миндадзе |
13 сентября 2007 |
13 сентября 2007 |
1 час 23 минуты |
В провинции из-за ошибки диспетчера падает пассажирский самолет. Виктор (Кищенко), мужчина лет сорока с ледяными глазами, потерял в катастрофе кого-то близкого. Несколько дней он проводит в компании людей, которые стали косвенными жертвами катастрофы, — а жертвами стали все, в том числе и виновники. Вдовец с мягкой улыбкой, похожий на артиста Стеблова; другой вдовец — потеющий толстяк в шортах, обманчиво растерянный; правительственная комиссия, которая что-то скрывает; команда летчиков — то ли животные, то ли ангелы смерти; собственно диспетчер. Единственный человек, который не похож на жертву, — сам Виктор.
В фильмах Вадима Абдрашитова, для которого дебютировавший вдруг в режиссуре Александр Миндадзе тридцать лет писал сценарии, насквозь вроде бы советские производственные и судебные коллизии оказывались материалом экзистенциальных, а фактически экзистенциалистских драм: по Миндадзе, как и по Сартру с Камю, человек по-настоящему раскрывается только в пограничной ситуации, на краю. Дурацкое слово «отрыв» — то ли из сленга, то ли что-то авиационное — туда же, на край. Нервно, почти истерически снятый камерой обычно невозмутимого Шандора Беркеши («Коктебель», «Свободное плавание»), фильм посвящен вопросам, думать о которых не хочется, а расшифровывать неловко: для желающих в новостях подробно освещается дело Калоева. Но определенное бесстыдство — качество, необходимое для режиссера, решившего поговорить о смерти ближних (впрочем, и для режиссера вообще), и Миндадзе, к счастью, им не обделен. «Отрыв» — черный ящик, издающий не речь, но скрипы, визги и кряхтение; предельно обнажая эмоции, автор последовательно запутывает нарратив. Который, впрочем, постфактум кажется более чем внятным. Взявшись в одиночку раскручивать ключевую для дуэта тему мужских отношений, Миндадзе поступил самым радикальным образом: женщин, имеющих отношение к сюжету, он убил еще до начальных титров.