Фильм

Стукач

Бельмондо молодой и не комиссар полиции. Непривычно! Его герой неположительный и неотрицательный, непонятный. Загадочно! Стрельба в фильме нередка, но вполне по делу и правдоподобна. Зачётно! Интрига выдержана до конца, но на мой взгляд, замах был всё равно на нечто большее. Удовлетворительно! Несомненно удачный фильм без натянутостей, голливудской бравады или слащавости. Всё сурово и по-мужски.

Сильену (Жан-Поль Бельмондо) не очень повезло с друзьями – один из них комиссар Клэн (Жан Десайи) защищает закон, тогда как второй – Фужель (Сердж Реджани) его нарушает постоянно и с удовольствием. Будучи в хороших отношениях с обоими, Сильен готов помогать по обе стороны баррикад. То есть, помочь в каком-нибудь деле Морису, а потом без особых зазрений совести сдать некоторые детали или второстепенных исполнителей Клэну, что помогает ему с одной стороны не бедствовать, а с другой – не иметь проблем с законом. Но вот происходит незаурядное ограбление, в результате которого к Сильену не только приходят его криминальные товарищи, но и приносят тревожную весть – во время перестрелки был убит комиссар Клэн. Теперь полиция идет за ним, так как знает об их давнишних отношениях. А узнай о них другие его товарищи… впрочем, об этом лучше даже не думать.

По сути, это первый фильм Мельвиля, который явил кинематографическому миру именно того режиссера, в качестве которого он стал знаменит, со всеми его темами, приемами и решениями. Именно такого режиссера, которого потом называли «самым американским французом» одни, а другие обвиняли в том, что он только и занимается, что копирует американские фильмы. Обе стороны оказались по своему правы – режиссер действительно испытывал известный пиетет перед американским жанровым кино и действительно создавал такой мир, в котором проявление французского были изящно вытравлены до той степени, когда вроде и американизм пока рано выявлять, но и истинная национальная принадлежность уже под вопросом.

Фильм является экранизацией одного из романа той самой «черной серии», которая дала название всему жанру фильмов «нуар». Но во время переноса текста романа на экран Мелвиль постарался так здорово, что узнать первоисточник, довольно прямолинейный и откровенно болтливый, довольно непросто. Более того, во время просмотра из-за особенностей повествовательных построений, за которыми режиссер любит скрывать весьма значительные для понимания детали, осознать, что же происходит в фильме сразу довольно сложно. Лишь только подождав дополняющих тот или иной эпизод сцены, можно сделать какие-то выводы – Мелвиль убрал все внутренние монологи, которые поясняли происходящее с героем в оригинальном романе. Более того, режиссер принципиально разрежает плотность слова в кадре, а внутрикадровое пространство изолирует от общего контекста настолько, что выглядит самодостаточно.

Двусмысленность географическая, двусмысленность визуальная усугубляется еще и двусмысленностью семантической с самого названия фильма, которое можно трактовать как «стукач» с одной стороны, но и как «шляпа» с другой. Но и эта двусмысленность не окончательна. Ближе к финалу сюжет совершает довольно элегантный твист и трактовка названия обретает несколько иные очертания, пускай и зыбкие и не имеющие особо веских оснований для принятия ее в качестве единственно истинного названия. Иллюзорность визуальных образов в ракурсе показанных событий и приправленные недостаточно убедительными признаниями, постоянно, сцена за сценой, выстраивают свою систему обманов, иллюзий и недосказанности.

Говорят, когда исполнитель главной роли Жан-Поль Бельмондо, увидел фильм целиком смонтированным, воскликнул – «так это я был стукачом?!». На самом деле, вопреки всем этим, расставленным по хронологии и нет, флэшбекам и попыткам обмана, в финале фильм выстраивается в логичную цепочку событий и выводы сделать определенные можно, пусть не у всех они будут совпадать ни по знаку, ни по вектору. С другой стороны, совершенно очевидно, что режиссера они волнуют в одну из самых последних очередей и эта мистификация и обман созданы не ради себя самих, а дабы создать достаточно прочный базис для стилистических изощрений, которые для Мельвиля всегда были важны, а теперь выходят и на сюжетоопределяющий уровень.