У Томми — трогательное мягкое лицо, прилично оплачиваемая работа, есть костюм от Prada в шкафу и есть хобби: фигарить ногами по лицу тех, кто имеет глупость болеть не за «Челси». Вполне себе типовой, но не лишенный прелести образчик модной лет восемь назад новоанглийской волны, имеющий в качестве литературной основы роман Джона Кинга «Футбольная фабрика».
Драма, Криминальный |
Ник Лав |
13 мая 2004 |
1 час 31 минута |
У Томми — трогательное мягкое лицо, неутомительная, прилично оплачиваемая работа, есть даже костюм от Prada в шкафу. И еще есть хобби: фигарить ногами по лицу тех, кто имеет глупость болеть не за «Челси». Никаких особых неудобств ему это увлечение не доставляет, не считая иногда разбитой морды и некоторой усталости от вечной движухи: затащить в постель малознакомую барышню он еще может, а вот расстегнуть на ней хотя бы лифчик уже не в силах — засыпает. Но отчего-то на этакую беспечную божью тварь снисходит вполне мистическое предчувствие надвигающейся беды. Снисходит в виде смутных знаков в повседневной жизни и вещих снов. В снах его с неприятной регулярностью забивают насмерть люди без лиц, а мальчик с забинтованной головой наклоняется над его бездыханным телом и хочет показать ему, что там под бинтами. Герой дергается, как и положено человеку при встрече с судьбой, а шестеренки рока вертятся, и что-то всерьез изменить уже, кажется, поздно.
«Фанаты» — скоростное, угловатое кино, вполне себе типовой, но не лишенный прелести образчик модной лет восемь назад новоанглийской волны, имеющий в качестве литературной основы роман Джона Кинга «Футбольная фабрика». Кино, быстро написанное и еще быстрее снятое на некрасивых лондонских окраинах красивым человеком по имени Ник Лав — локальной британской знаменитостью, бывшим героинщиком, бывшей же моделью Ralph Lauren и обладателем завораживающе аккуратного пробора на голове. Лав, которого некоторые англичане, не требуя особых тому подтверждений, почитают за гения, явно ставил своей задачей найти в жизни футбольных уличных бойцов некий метафизический цимес — такую же прозрачную и щемящую штуку, какую в свое время Дэнни Бойл обнаружил в жизни эдинбургских торчков. Но сказать, чтоб он действительно что-то там нашел и потом всем показал, будет, конечно, изрядным преувеличением.