Фильм

Невыносимая легкость бытия

«Невыносимая лёгкость бытия» - это экранизация романа Милана Кундеры, написанного в 1984 году. Но об этом факте вам лучше забыть, когда вы идёте в кино, чтобы посмотреть этот фильм, так как к самому роману эта лента имеет довольно опосредованное отношение.
И дело даже не в том, как радикально решены персонажи (Томаш с лицом откровенного подлеца, простушка-Тереза, красавица-Сабрина с идеальным телом), в конце концов, внешность героев – вопрос субъективного восприятия.
Удивляет другое - утверждение о том, что это «самый лиричный фильм 80-х об идеализме любви и ностальгии» (сайт Музея Кино). Такие слова ещё можно было бы сказать о книге Кундеры, но фильм Кауфмана…Это совсем другое кино.
Проза Кундеры избыточна: плотная, утомительная, и поэтому вполне логично, что в фильме нет многословных тирад. Печалит лишь то, что режиссёр даже не попытался передать дух этой прозы и, особо не заморачиваясь, сконцентрировался на двух наиболее очевидных аспектах творчества чешского писателя: сексе и антикоммунизме. Надо признать, что эти вопросы освещены в фильме вполне удачно (присутствуют даже документальные кадры русских танков на улицах Праги) но в остальном…
В фильме практически нет авторского текста - лишённый литературной плоти, сюжет превратился в голый скелет, и скелет этот совсем не привлекателен. Герои занимаются сексом, но не любовью, разговаривают друг с другом, но не слышат друг друга. Исполнитель главной роли большую часть фильма ходит и пожирает глазами всех окружающих женщин; где-то на втором часу он отказывается подписать отречение, которое могло бы помочь его карьерному росту, и этот поступок несказанно удивляет: оказывается, у этого человека есть не только перманентная потенция, но и совесть, и принципы. Томаш и Тереза, Сабрина и Франц, лишённые спасительного голоса Автора, который мог бы хоть что-то нам о них рассказать ходят по экрану бледными бездушными призраками.
Кауфман словно забыл, что ставит Серьёзную Философскую прозу. В связи с этим весьма удивляет фраза в титрах: «По роману Милана Кундеры». Скорее уж по мотивам романа. Я бы назвала это «Фантазией на тему…» Номинально все признаки налицо: есть Тереза и Томаш, есть котелок Сабрины, и Каренин с рогаликом. Но всё это бесконечно далеко от тяжеловесной кундеровской прозы. Фильм похож на сжатое безвоздушное пространство, которому не хватает именно какой-то…возвышенности, высоты полёта.

Прежде чем решиться наконец и посмотреть, сочла необходимым ознакомиться с первоисточником. Когда же это долгожданное знаменательное событие свершилось, первым в душу закралось сомнение в самой возможности экранизации чего-либо подобного. Затем в голову пришла мысль о том, что попытайся кто уместить, скажем, и горьковского Клима Самгина в два-три часа экранного времени, результат был бы столь же плачевен – бесконечное несоответствие книги и её экранной интерпретации (хотя, конечно, где Горький, а где – Кундера).
И третье. Считайте меня ханжой, пуританкой или даже тоскующей по сталинскому кнуту холопкой – да кем угодно, но... ни одна (!) из когда-либо прочитанных/прослушанных книг не вызывала во мне столь сильного внутреннего протеста и почти физиологического отвращения.

Да, известной привлекательностью и ценностью обладают живость языка, личные наблюдения непосредственного участника описываемых событий, его чуть не эксгибиционистская откровенность. Затягивает омут мыслей писателя.
И в то же время крайне отталкивающее и моментами безотчётно пугающее впечатление производит авторский цинизм, какое-то глубинное презрение Кундеры к людям, к тому прекрасному в них и, прошу прощения за некоторый пафос, святому (к чувству любви, в частности) – к тому, одним словом, что живёт и действует независимо от внешних обстоятельств, будь то хоть танки на улицах Праги или иного рода потрясения.

Нет, это писал не тот, кого гнали прочь из дома запрет на профессию, боль или страх. Рукой автора (духовного инвалида?), похоже, водило граничащее с ненавистью холодное пренебрежение к исчезнувшей стране под названием Советский Союз, к людям, которых он не знал, не мог и, убеждена, не хотел знать.
Положим, всего лишь смешон и глуп пассаж Кундеры о "протестном движении" мини-юбок – сексуальном покушении на солдат, чувствовавших себя в Праге, как на планете, выдуманной писателями-фантастами, на планете невообразимо элегантных женщин, которые демонстративно выражали своё презрение, вышагивая на длинных красивых ногах, каких не увидишь в России последние пять или шесть столетий.
Хм... Почему-то сразу вспомнилось вот это, из недавнего: "Разве эмансипация измеряется в сантиметрах? Чем лучше видно трусы, тем свободнее женщина?" ("Баария", реж. Дж.Торнаторе).
Словом, глубина познаний автора и широта охвата им российской исторической действительности просто умиляют.

Но если бы проблема состояла в нелепости и дешевизне отдельных сентенций. По-настоящему страшен писатель в его... "фекальных" подробностях гибели Якова Джугашвили. Впрочем, и в части подробностей жизни старшего сына Сталина чувствуется... кхе-кхе... долгая и кропотливая работа автора над темой. В духе сочинений скудоумных жёлтых журналюг. А я-то думала, что меня нелегко шокировать.

В общем, ладно мы – ныне уже экс-хомо советикусы с нашим узким ущербным мирком. К бывшим соотечественникам автор не менее безжалостен, что не нашло, правда, практически никакого отражения у Кауфмана, благополучно упростившего и очистившего сюжет как от мыслей, так и от мыслешлаков & фейков с претензией на элитарность.

В фильме, можно сказать, совершенно отсутствует мир переживаний и снов Терезы, её страсть к книгам, её страхи и попытки бегства из созданного её матерью вязкого болота представлений о жизни и отношениях между людьми.
Едва узнаваем и Томаш – героический хирург-интеллектуал, всё геройство, богатство и глубина внутреннего мира которого сводятся… к кроличьим темпам поисков миллионной доли непохожести женщин среди девятьсот девяносто девяти тысяч девятьсот девяносто девяти миллионных сходного. Однако что может знать о женщинах тот, кто встречает подобных самому себе женщин (за исключением Терезы) – ищущих скоропостижно завязывающихся и столь же скоропостижно завершающихся, ни к чему не обязывающих и не обременяющих совесть связей?.. Единственный красивый поступок - интересно, решился бы на него Томаш, если бы не Тереза?..
Нет и той Сабины, которую завораживает... предательство. И так далее…

Вообще, чуть ли не единственное светлое пятно (как в романе, так и на экране) - Каренин. Крылатая фраза "Чем больше я узнаю людей, тем больше я люблю собак" знакома, наверное, всем или почти всем. Интересно, не ею ли был вдохновлён писатель, когда работал над образом занятного улыбающегося пса породы двортерьер и над последними главами романа?..

И вот теперь, когда все сомнения разрешены, а сопоставления сделаны, есть ли повод сожалеть о судьбах героев "Невыносимой лёгкости бытия", сложившихся именно так, а не иначе? Не думаю. Ведь бытие, согласно авторскому замыслу, полно невыносимой лёгкости, потому что каждый из нас живёт всего один раз, вернее, "Einmal ist Keinmal" (единожды - всё равно что никогда).

Так зачем же я всё-таки стала смотреть "Невыносимую лёгкость..."? Ну, наверное, в робкой надежде на то, что создателям фильма удастся облагородить роман Кундеры и его героев – Томаша прежде всего, пожалуй. И ещё не столько, быть может, из любви, сколько, скорее, из уважения и доверия к задействованным в картине талантливым актёрам.
Однако, что называется, хотели как лучше, а получилось как всегда – вопреки благим ожиданиям. И посему ни чудная, милая Бинош, ни загадочный гений Дэй-Льюис, ни чутьё и художественный такт кинооператора Свена Нюквиста, ни высокие оценки зрителей, ни награды или номинации, ни благосклонность критиков и т.д. не убеждают и не могут заставить меня захлебнуться в дифирамбах "Невыносимой лёгкости…" – как роману, так и бесконечно далёкому от него фильму – в большей степени представляющим собой дань моде и политической конъюнктуре, нежели литературное исследование того, чем является человеческая жизнь в той ловушке, в какую превратился мир, и/или же яркое, запоминающееся произведение киноискусства.

П.С. Без обид, но, если предельно лаконично, без воды, то как нельзя лучше сие довольно-таки пустое и пресное действо характеризуeт словосочетание... "невыносимая лёгкость соития" – так метко и едко озаглавил свою рецензию один из пользователей Кинопоиска.

Не знаю как так получилось, но фильм стал моим самым любимым. Посмотрел его в первый раз лет 20 назад, и до сегодняшнего дня нечего поставить рядом в этом жанре. Словно ключ подошёл к замку где то внутри меня. Завораживающая игра трёх главных актеров - трёх сторон любовного треугольника: Бинош, Дей-Льюиса и Лены Олин. Кауфману удалось очень тонко почувствовать нерв времени и вплести в него удивительную любовную историю, не переборщив нигде и ни разу. Без лишней сентиментальности и пафоса режисёр бережно обошёлся с литературным первоисточником, сняв очень трогательную, красивую и драматичную историю любви. Фильм на все времена бесспорно должен войти в домашнюю коллекцию. Очень советую!

В свое время «Невыносимую легкость бытия» я так и не дочитал из-за того, что роман был в электронной версии. Так что экранизацию смотрел с двойным удовольствием. Узнал концовку. И сравнил с оригиналом…

Милан Кундера написал один из лучших романов последних десятилетий, практически совершенный по стилю, наполнению и полету мысли. Его не могли не экранизировать, он не мог не стать бестселлером. Взялся за воплощение на экране американец, что вызвало долю скептицизма. В конце концов внутренний мир у европейского человека и янки слишком разный. Чем дальше к западу, тем он более штампованный, аполитичный и подчиненный индейкам, благодарениям, конституциям, террористам и всему, чему угодно кроме души, оттого и из фильма выкинули все философское наполнение, выведенное в названии: «Невыносимая легкость бытия». Что это такое? За три часа фильма более менее это понятие разъясняется в письме Терезы к Томашу, когда она возвращается в оккупированную Чехию. И все.

Что касается сюжетной линии, то экранизация практически идентична оригиналу, Филипп Кауфман воплотил многие детали Кундеры, так что кто не читал книги вполне может составить представление о легкости и ее невыносимости. По большому счету фильм великолепен, хоть и очень американизирован, подчеркнуты и выделены именно те стороны романа, которые так любят в голливудском эпическом кино. Может потому и три часа пролетают незаметно. Ведь смелость нужна, чтобы предъявить зрителям такую долгую объемную картину, и уверенность нужна, что они выдержат. Кауфману с успехом поддается создание атмосферы и настроения романа, отличная подборка актеров. Даже Жюльет Бинош, которую я недолюбливаю, на своем месте — истинная Тереза, а Сабина в котелке выше всяких похвал. В целом политический, философский роман о жизни режиссер перевел в эротическую плоскость, не опошлив его. Лишь изредка раздражал экранный Томаш — уж слишком кобелиный образ. Фильм, как и книга, проникнут безысходностью, переживаниям двух людей, осмысляющих присутствие друг да в их жизнях. Они теряют «легкость» в обмен на счастье, путь к которому им предстоит долгий и нелегкий, через ревность, «Пражскую весну», эмиграцию и возвращение на родину, растерзанную «страну слабых».