Фильм

Правила секса

Новая Англия, колледж Кэмден, вечеринка «Конец света». Лорен (Соссамон), объевшись экстази, слушает какого-то патлатого подонка с кинофакультета, болтающего насчет фильма Роджера Эвери «Убить Зои», и краем глаза отслеживает траекторию лучезарного миллионера Виктора (Пардю), который в прошлом семестре подавал ей авансы, но напрочь позабыл за каникулы в Европе. Шон (Ван Дер Бик) пьян в дрова и разгуливает с бутылкой бурбона в поисках Лорен. С ее подружкой он только что переспал, хотя всю последнюю неделю хотел переспать именно с Лорен. Пол (Сомерхолдер) в ясном состоянии. Он немного покурил с похмелья и клеит кучерявого футболиста, потому что, сдается, Шон, которого хочет Пол, на самом деле не хочет Шона. Тем временем снег, как и положено на Рождество, начинает падать на землю.

Фильм Роджера Эвери, сценариста и малокровного выкормыша Тарантино, снят по непереведенному на русский язык роману Брета Истона Эллиса («Меньше чем ноль», «Американский психопат»). Персонажи эллисовских хроник — подростки 80-х с накокаиненными носами и родителями, сидящими на валиуме. Часто Эллис ведет повествование от их лица тем невозмутимым тоном, который может быть только у очень молодых людей, бесстрашных перед лицом несуществующей смерти, равнодушных к проблеме упущенного времени, искренних и прямолинейных, ибо молодости прощают все. Подростки Эллиса существуют в сексуальной магме, на тепловые излучения живых организмов для них свойственно реагировать самым естественным образом. Они знают о существовании чувств, но не более — сами они бесчувственны. Эллис, откровенный в описании сексуальных приключений и наркотических оргий, прозрачен и спокоен. Поэтому в его текстах возникает нежность — как от подростковой возни, оборачивающейся сексом.

Ничего этого в «Правилах секса» вы не увидите. Если есть в кино режиссер, способный создавать кино, адекватное текстам Эллиса, то это Ларри Кларк («Детки», «Садист»), который чувствует эту магму, это спокойствие. Но Кларк — сам себе сценарист, зачем ему экранизировать чужие книги? Не то Эвери — как классический неуверенный в себе истерик защищающийся от заслуженной невостребованности самовыпячиванием в той сцене, где студенты захлебываясь обсуждают его благополучно забытый фильм пятилетней давности. Бесстыдная сексуальность, которая у Эллиса — априори, очень даже ведает стыд в экранизации Эвери: стандарты откровенности здесь таковы, что подобная картинка вполне могла бы быть у любой подростковой комедии. Полностью меняется и посыл: наблюдение превращается в критику аморальности и распущенности американских студентов. А критиковать подростковую гиперсексуальность и свободное обращение со стимуляторами — все равно что ругать майскую грозу, октябрьский ливень или новогодний снегопад. Актеры тоже не попадают в ноту, за исключением новичка Рассела Сэмса — тот в пятиминутной роли разбитного пьяницы и записного нахала Дика («Это ты, Ричард?» — «Это Дик. И это я» — его выходная реплика) показывает такой «Мулен Руж», что ради него стоит проглотить остальные полтора часа.

Есть в фильме и кадр, который вопреки фильму в целом может служить точнейшей иллюстрацией сути творчества Эллиса. В финале вечеринки Шон, который все прокопулировал, видит, как в ночь удаляются Лорен и Пол. Лорен, вопреки подозрениям Шона, его не любила, а Пол мог бы утешить Шона, но в свете последних событий уже не хочет его знать. С черного неба падает первая снежинка. Она попадает на самый край правого глаза Шона. Снежинка тает, и из глаза Шона начинает течь слеза, которую сам он не умеет выплакать. Он стоит один. Вокруг — праздничный снег. Из-за кадра — душераздирающая, во французском вкусе, мелодия любви. Снежинка тает, и из глаза Шона начинает течь слеза, которую в этом месте человеку положено выплакать.