Фильм

Видеодром

В чем замутка фильма — человек, смотрящий видео и вообще телевизор, создает себе несколько другую реальность. Точнее сначала появляются элементы этой другой реальности, потом они перерастают в реальность, а затем идет замена существующей реальности на вновь созданную человеком с помощью телевизора. Кроненберг предлагает продолжение и развити, правда только идейное, образов в сценарии нет. Так вот Кроненберг говорит о том, что данная новая реальность создаст новый тип человека.

Штука эта страшная, Кроненберг молодец, что обратил на это внимание. Только вот это уже происходит и быстрыми шагами заражает мозг. Самое что неприятное, что, во-первых, человек перестает понимать, что идет подмена и уперто верит, что выдуманная реальность на самом деле существует. Естественно, что все это сопровождается галлюцинациями. Во-вторых, создаваемый тип человека опасен, он неадекватен и неверно трактует еще существующую действительность. Об этом можно было бы говорить на форумах да, наверное, и говорят.

Все это в фильме есть, показано с помощью тех самых галлюцинаций, в которых все неодушевленное оживает. Показано все логично — любые нарушения внутри человека приводят к смерти — психической, телесной. Возможно, у Кроненберга смерть является утопичным образом бесполезности возникновения подобного человека, а, может быть, это просто логичный итог развития и подобного уродливого преобразования конкретно в этой картине. Но в любом случае очень интересно и глубоко, хотя то, как все изображено, все-таки 83-ий год, спецэффекты еще не столь серьезные (хоть в фильме они и впечатляют), так вот то, как все изображено может не позволить адекватно воспринять этот фильм.

Классный фильм. Можно было бы снять невероятный плотный и умный римейк, если бы кто-то это умел делать…

Говоря о "Видеодроме" Дэвида Кроненберга, до гнусной боли, до вязкой чрезвычайности легко сделать из канадского любителя потискать публику плотью и за плоть, к которой он, впрочем, всегда был объективно неравнодушен, очередного пророка, Мессию, предрекшего катаклизмы телевизионного зомбирования вкупе с анально-диэнцефалонным зондированием человеческого сознания. То есть все те прелести пропагандистской порнографии, что сейчас можно с успехом лицезреть почти повсеместно, кроме, пожалуй, не охваченных чумой телевидения и интернета стран третьего и четвёртого мира, да и то не факт. Бесспорно, "Видеодром", как и вышедшая в пору расцвета поколения Х " Экзистенция", являющаяся его утробным плодом, считывается безо всяких дополнительных усилий как эдакий фантастический мираж о том как телевидение поглощает человека, превращая его в нечто противоестественное, точнее даже переизвращая и перекраивая по своему образу и подобию. Растворяя то что ранее было мыслящим объектом в пустой, технологизированный субъект, эдакую флешку на двух ножках, рожденную в ту пору когда компьютеры ещё были размером с пентхаус. Наиболее видимая на скупой в своем киноизьяснении поверхности фильма драматургическая коллизия "ТВ и ты" ныне трансформировалась в твиты, симуляция бытия в соцсетях подменила и подмяла под себя всех и каждого, а некогда запретный плод снаффа легко найти в куче маргинальных сообществ, попутно устроив себе большую жратву из псевдофилософских пабликов и котэ со статусами. Телевидение умерло быстрее, чем даже мог предположить Кроненберг, играя в "Видеодроме" в неочевидные забавные игры с реальностью и инаковостью.
С того самого момента, когда фильм начинает проваливаться в изощренную галлюцинаторную горячку, Кроненберг во всю свою мощь разыгрывает, не размениваясь на мелочи, истинное торжество плоти, зловещий эсхатологический пир тотального бессознательного. Макс Ренн, рыщущий с жадной увлеченностью в поисках собственного наслаждения, дабы потом, обретя искомое, подсадить на эту иглу недремлющего порока новых адептов, волей "Видеодрома" становится не более чем смердящей от своей же внутренней пафни вагиной. Теперь уже не Ренн совокупляет в групповых сочетаниях окружающую его действительность; сама "новая реальность", вторгнувшаяся с иррациональным и хаотичным сущностным своим воплощением в "Видеодроме", сношает человека, лишая его права на любой выбор, даже на шаг вправо и влево, только горизонтально, только хардкор! И снова, как ранее в "Бешеной" или в "Судорогах", сексуальность по Кроненбергу приобретает опасный шарм гнилостной чувственности, подавленной и высвобожденной девиантности. От Ренна до Балларда в сущности оказывается не так уж и далеко, но если первый из-за своей пресыщенности был наказан вполне в духе доброго доктора Йозефа Менгеле, то второй, рефлексируя, начал искать искомую щель чуть выше бедра, но в основе всей этой дихотомии кроненбергской галереи героев (минуя типажи врачей и учёных с их тягой к высшим знаниям и комплексом Бога) не технократический прогресс, регрессирующий понятие homo sapiens, губительный, но в контексте творчества режиссера несколько упрощающий и укрощающий истинную суть, но трансгрессия и депривация, деградация и уничтожение личности.
Впрочем, в "Видеодроме" вовсю колыбель раскачивает дедушка Фрейд, и фильм в духе душеспасительного психоанализа оказывается по сути набором самых явных и характерных комплексов из целой их громадной коллекции, сделанной Кроненбергом в картине по принципу аппликации. Ренн - типичнейший эгоист, эгоцентрик и вообще страдающий полной сексуальной неудовлетворенностью человек, алкающий волглой пенетрации в самодовольных конвульсиях, в сладострастных оргазмических копуляциях, в отталкивающе-мокрых куннилингусах самец, который по иронии судьбы и очень черноюморной авторской прихоти сменит ориентацию, но при этом парадоксально оставшись мужчиной (Кроненберг кастрирует Ренна скорее на уровне ментальном, физиологически же сотворив из него нечто гермафродитическое). Никки - суть рифма открытой сексуальной жестокости, не приемля мягкого и нежного, она отвергает первородность любви в угоду животной первобытности, атавистической дерзости, её роль активна, а не пассивна, сверху, но не снизу, больно, до крови, до синяков, секс и есть боль, и в итоге "Видеодром", откликаясь на её преднамеренный маньеризм сексуального поведения, делает её своей сакральной жертвой. Умирать, так с оргазмом. Обливион, человек-метафора забвения, эскапизма, homo technologis, наоборот лишен всякой идентификации и индивидуальности в контексте Фрейда. Он по сути альтер эго самого режиссёра, являющегося демиургом нового мира и новой плоти. Приоткрывая окно этой потусторонней, выжженной от любой, даже мимикрующей моральности, реальности Кроненберга, зритель попадает в свой собственный Видеодром, населенный страхами, воспоминаниями, желаниями, эмоциями - и лишь тут он свободен полностью в своей воле творить все что, как, когда и с кем вздумается. Фактически это эдакий хостел в духе шизополиса, в мире современном обретший плоть множества садистских видео, выставленных на всеобщее обозрение.

С чего же все началось? Хм, может с того, что главный герой заинтересовался "Видеодромом" - шоу, в котором пытают и убивают по-настоящему? Или может когда он принялся подглядывать? Или когда стал директором 83-его телеканала, где показывают все, от "софтпорно до пыток"? Нет, все же виноват "Видеодром".

А что же все-таки случилось? Ответ скрывается за пьяняще-сладким словом "галлюцинация". Произнесите это слово про себя. Медленно. Смакуя каждый звук. Видите, как меняются очертания комнаты? Предметы меняют формы, из углов донесятся голоса, безумные образы вторгаются в реальность. Это все "Видеодром". Он постепенно поглощает тебя и превращает твою жизнь в новую галлюцинацию, пришедшую из электронно-лучевой трубки телевизора.

Так и наш герой: шаг за шагом пытается разгадать загадку "Видеодрома" и шаг за шагом галлюцинации все больше входят в его жизнь, причудливо смешиваясь с реальностью. И вот, наконец, кульминация - герой становится частью одной большой галлюцинации под названием "Видеодром": ничто не реально, все подчинено общему абсурду и трансформации. Герой пытается выбраться из этого безумного кошмара и все больше погрязает в нем, исполняя приказы таинственных кукловодов. Где выход? Что делать? Куда бежать от преследующих галлюцинаций?

Кстати, а вы собираетесь посмотреть этот фильм, как сделал это я? Вам будет... ой, подождите. Кажется я слышу голоса. Они в моей голове. Что? Что?! Кого убить?! Что за...

"Смерть "Видеодрому"! Долгая жизнь новой Плоти!!!"

Макс Ренн - спокойный и довольный жизнью владелец кабельного канала. Он приветлив со своими служащими, дружит с видеопиратами и показывает на своем канале все что только можно. От комедий до сурового порно. Он постоянно ищет что-то, что может поднять его канал на новый уровень и однажды натыкается на шифрованный сигнал садистского шоу из Малайзии под названием Видеодром. С этого момента у него начинаются серьезные проблемы.

Видеодром – фильм счастливчик. Начни его снимать кто-то другой, в какое-то другое время получился бы чернушный фильм с очевидным подтекстом. Но страсть к насилию Кроненберга, липкая ярость самого фильма и рассвет видео начала 80х создают удивительный коктейль из мерзости и бессмысленной жестокости, от которой решительно невозможно оторваться. Более того Кроненберг поднимает и отвечает на вопросы, которые адекватно могут задать и ответить на них лишь слепо влюбленные в кино люди: где граница кино и реальности, как меняет нас видео и меняет ли.

И пусть последние двадцать минут фильм скатывается в чистое высказывание, напор режиссера настолько яростен, что замена вменяемых диалогов на фразы-лозунги проходит почти не заметно. Фильм очень хорош своей динамикой и злобой, тем как создается ощущение, а не ведется рассказ.

Знаете бывают фильмы, в которых не очень видно актеров, сюжет или еще что-то. Видеодром один из таких. После его титров, сложно вспомнить, что-то кроме сдвинутых бровей и зачесанных назад седых волосах режиссера.

Исключительно фильм одного человека.

Дэвид Кроненберг в киберпанковском «Видеодроме» продемонстрировал, как показ пыток и убийств (так называемый снаф) может влиять на психику человека и к каким последствиям приводит. Главный герой Макс, владелец кабельного канала для взрослых, узнав о существовании шоу «Видеодром» с реальными издевательствами, решает заполучить его для своего бизнеса. Выясняется, что просмотр этих передач ведёт к изменению сознания. Макс это ощущает на себе – видеокассеты и телевизоры становятся живой плотью, рука и пистолет срастаются воедино… «Сражение за разум в Северной Америке состоится на видеоарене», – сообщают нам персонажи картины. В первую очередь речь идёт о телевидении. Оно тоже… убивает... О фильмах способных нести смерть зрителю, можно прочитать в статье, опубликованной на сайте StrangeFilm.org