Один из основателей соц-арта — советского аналога поп-арта — продолжает создавать новые работы, в частности, со времен его последней крупной выставки в ГТГ в 2006 году уже накопилось достаточное количество произведений, чтобы показывать их отдельной выставкой. Самые знаменитые работы Булатова всегда сочетают безлюдный русский пейзаж, облачное небо и абсурдные надписи. На выставке будет более 90 картин и 50 графических работ из российских и зарубежных музеев и частных коллекций. Это едва ли не самая крупная выставка Булатова за всю его жизнь. И главное — здесь будут показаны его последние работы, в том числе монументальное полотно «Картина и зрители» — парафраз «Явления Христа народу», знаковой картины для реалистического русского искусства.
Живопись, Графика |
ВЫХОДЕСТЬ
Раздражает ли Вас современное искусство, как оно раздражает меня? Подозреваете ли Вы, или уверенны, что эти многочисленные современные «художники», угнетенные манией величия пополам с комплексом неполноценности, пытаются Вас поиметь? Меня бесит когда, чтобы понять, что же перед тобой, необходимо прочитать огромную простыню на стене мелким шрифтом, разъясняющую замысел Автора. Так вот, эта выставка - ДРУГАЯ.
Живопись, призванная фиксировать жизнь, умерла с появлением общедоступных и гораздо менее трудозатратных форм фиксации этой самой жизни. Зачем иметь на стене пейзаж/натюрморт/портрет, когда там уже висит телевизор, которой вообще берется собой эту жизнь подменить. За современным искусством осталась лишь область осмысления жизни (то бишь интеллекта), а не фиксации (или попытки проживания/сопереживания/погружения). В этом-то и проблема современного концептуального искусства – оно ничего не трогает в зрителе, кроме интеллекта.
То есть понятно, что когда я собралась на выставку Эрика Булатова в Манеже, то никаких особых эмоциональных потрясений не ожидала. А напрасно.
Это не просто точнейшая фиксация жизни нескольких поколений «этой страны», сделанная изнутри, прямо оттуда, из «того», ушедшего времени, сделанная так филигранно, попадающая в те самые болевые точки, что воспоминания оживают, будто ты почувствовал запахи прошлого. Например, Волхонка в детстве пахла карамелью «Раковые шейки», плывущей над Москвой-рекой с Красного Октября. Подъезд бабушкиного дома в Ростове-на-Дону пах чем-то дореволюционным, смешанным с икрой из «синеньких», а сама бабушка пахла тяжелыми, сладкими духами без названия, которые мне представлялись духами египетской Клеопатры… Короче, вы поняли – есть такой «запах времени и места», который позволяет буквально воскресить прошлое, и не просто какое-то там «прошлое» вообще, а твое личное, индивидуальное, ТАЙНОЕ/НАСТОЯЩЕЕ прошлое.
Эрик Булатов это умеет, и я уверена, что это работает не только со мной. Картины развешаны в хронологическом порядке – от прошлого, к настоящему. Вот восьмидесятые – запах душного, пыльного Дворца Культуры, под названием СССР, с облезающей позолотой и трескающейся гипсовой лепниной, готовой обвалиться нам на голову. Я учусь в МАРХИ, презираю эту фальшь и ложь, сдаю по истории градостроительства планировки главных городов Европы, твердо зная, что никогда не увижу никаких Елисейских полей и Замков Ангелов… Мы много путешествуем автостопом по совершенно безопасной провинции (тогда это никто так не называл и не ощущал): Великий Устюг, Тотьма, Каргополь, Новгород, Псков, Соловки… Эти серебристо-серые деревни, эти волшебные старухи, ткущие на деревянных станках цветастые половички, эти безголовые храмы, эти скрипящие деревянные мостовые… У Булатова за этот «запах» отвечают две совершенно Шукшинские картины – «Туман» и «Дорога».
Потом начинаются девяностые. Перестройка, гласность, как бы все понятно, но мимо меня – я рожала детей. А вот голубое небо свободы, сквозь ускользающую решетку, это про меня. И «Вид Москвы из Мадрида» - это про меня, и Париж/Рим/Нью-Йорк, вдруг оказавшиеся не просто планом из учебника, а вполне материальным воплощением той самой свободы - это точно про меня.
Двухтысячные. Все эти игры в слова и в форму. Форма слова, слова формы, Слава форме, формальные слова: ГДЕТУТ, КАКТУТ, ТАКВОТ, ТУТВОТ, ВОТВОТ, ВОТ, О! Это все про работу. ТАКОЙВОТДИЗАЙНСРЕДЫ.
А потом (ВДРУГ!) про освоение прошлого и свое место – как я в Лувре и Третьяковской галерее? Где мое место – на стене или перед ней? Че это Мона Лиза на меня так смотрит, презирает? Ну хорошо, не вышло из меня Леонардо, но хоть поговорить о нем я могу с сознанием дела, ведь я – профессиональный потребитель КРАСОТЫ. Оказывается, мое место пред картиной, тоже почетно. Спасибо и на этом.
Больше всего поражает, что этому человеку 81 год, а он все еще продолжает чувствовать болевые точки времени. Последняя картина на выставке называется «Наше время». Это о нас с вами, одиноких в толпе, которые уже спускаются в темноту, или еще поднимаются к свету, но все бегом, бегом, все на бегу, все мимо…
Не проходите мимо, сходите на эту выставку. При всей мрачности нашей жизни и интеллектуальным играм с безнадегой (ВЫХОДАНЕТ), она удивительно оптимистична и дает твердую уверенность, что ВЫХОДЕСТЬ.
Какое искусство в обычном написании слов на полотне?
Знаете, в нашей стране под "Современном искусством" явно скрыта "Современная деградация", только почему-то общество это абсолютно устраивает. Молодежь ходит на выставки, чтобы выставить фотографии в социальную сеть, нежели по-настоящему обогатиться.
Классика 99%
Всем любителям современного искусства к просмотру обязательно.
И даже любители классической живописи найдут для себя пару-тройку работ настоящего мастера.
Представлены работы 60-х, 70-х, 80-х, 90-х, 2000-х, 2013 и 2104 г.г.
Работы мастера в карандаше потрясают сложностью техники и реалистичностью.
Выставка достаточно большая и содержательная.