Выставка Мартирос Сарьян
К 130-летию главного армянского художника Третьяковка достает Сарьяна из запасников. Живопись обычного для него полусреднего формата, акварель, рисунок, театральные эскизы — Сарьян так выглядит даже компактнее, чем можно представить художника, всю жизнь называвшего себя монументалистом.
| Живопись, Графика |
Как вам выставка?
Рецензия Афиши
Страна: Армения. Гора: Арарат. Художник: Сарьян. Нехитрое меню национальной гордости само собой разумеется и неармянами — и этими, пожалуй, еще вернее. Поскольку заочное знакомство с Арменией по живописи Сарьяна дело обычное («Я именно так все это себе и представлял»). Автор каталога парижской выставки Сарьяна 1928 года, знаменитый Луи Восель, способный на века припечатать одним словом (как припечатал кубистов «кубизмом», а фовистов «фовизмом»), так и формулировал: «Сначала Сарьян нарисовал Армению, а уже потом ее создал Бог», — во всяком случае, никаких свидетельств существования этой Армении до Сарьяна мы не имеем. И до сих пор не нашлось слов точнее, чтобы описать ход сего генезиса, нежели у первого сарьяновского рецензента, Волошина: «Инстинкт крови, текущей в его жилах, подсказывает ему чисто восточные гаммы цветов, и, ударяя одним простым тоном о другой, он умеет вызвать впечатление разнообразия и роскоши». Простота ингредиентов здесь такой же императив, как и для национальной кухни; умеренность тут не добродетель даже, а прямо рецепт. В Третьяковке, кажется, так и поступили. Обратим внимание, подзаголовок «Третьяковская галерея открывает свои запасники»: то есть выставка юбилейная, но ничего разэтакого. Как бы в рамках текущего проветривания фондов — «будут только свои», «у нас запросто» и «спасибо, ничего не надо». Однако следует зрителю отличать скромность формата мероприятия от скромности формата живописи Сарьяна: будь юбилей познатнее и выставка побольше, с открытием и чужих запасников, Сарьян оттого не стал бы выглядеть масштабнее. Потому что это и есть его масштаб и его мера: камерная живопись, кабинетный формат — в один обхват, так сказать; полтора метра по диагонали для Сарьяна это уже эксцесс. Оттого и не стали, хотя собирались вроде вынимать из запасников четырехметровое панно для павильона СССР на Международной выставке 1937 года в Париже (получившее вместе с павильоном тогда Гран-при); эта махина, объявись она на юбилее, загромоздила бы общее впечатление. Сарьян о себе, конечно, сообщал вслух — «я монументалист», но подтверждение этого принципа мы скорее найдем в его живописном обобщающем приеме, в крупных плоскостях цвета, но не в предпочтении подрамников выдающегося размера. Картина Сарьяна дается зрителю всегда в тет-а-тете; художник, это видно, просто не понимал широковещательную идейную живопись. И с картиной, как ее понимали в XIX веке и как трактовали советские искусствоведы в ХХ веке, у Сарьяна потому и не задавалось. Цветы — о, это ему было понятно; и он снова и снова возвращался к нехитрому жанру букетов, будто оставшемуся незанятым после гибели товарища по «Голубой розе» Сапунова, — и находил удовольствие в том, чтобы не меняться: отличия букетов 1910-х от 1950-х поразительно малосущественны. Портрет, пейзаж, натюрморт — да, но не «картина», где требуется какое-то действие, событие, что-нибудь про важность текущего исторического момента; а он, старый символист-голуборозовец, не находил ничего для себя в сиюминутном. Другое дело — вечное коловращение буколических сюжетов и неизменный Арарат перед глазами, его Фудзи и его Сент-Виктуар; а что ничего не происходит, так это ведь потому, что все уже есть. Как в Греции.
Отзывы
Какие краски!!!! Горы и синие, и фиолетовые, и желтые.. это юг, и юг естественный.. никакой химии, фальши.. это как армянские плодовово-ягодные вина, все натуральное..
видно, что Сарьян человек был хороший, не злой и интересный..молодцы, что положили документы, фото о художнике..в экспозиции..
картина - портрет Ахматовой на общем фоне чудных гранатов, персиковых деревьев и осликов смотрится бледновато..
моя любимая картина у Сарьяна - "Персиковые деревья, ивы и тополя".. 1952.. единственно, что печально.. что пришлось уйти.. с выставки..но персиковые деревья так хороши..
армянская публика активно подтягивалась на лицезрение..
что досадно - ни каталога, ни закладок, ни открыток..еще в плане организации - лучше бы выделили в отдельную выставку..в отдельном помещении внизу.. было б удобнее и Сарьян этого достоин не меньше Дягилева с его сезонами.тем более что по опыту нашего визита - подавляющее большинство публики шло именно на Сарьяна..
Что ценно в живописи?
Для меня ответ ясен – безграничная любовь к родине, которую художник воспевает в своем творчестве.
Работы Мартироса Сарьяна пропитаны любовью к земле, которая дала ему жизнь.
Он бесконечно любил природу и всё, что ею создано. И, как человек Востока – солнце, оно же – свет и цвет в его картинах.
«Земля – живое существо: она имеет свою душу. И без родной земли, без тесной связи с родиной нельзя найти себя, свою душу.»
Спустя 130 лет со дня рождения художника, ГТГ решила приоткрыть крышку волшебного ларца – своих запасников. Оттуда для зрителей любовно выпустили на свободу солнечные работы Сарьяна.
Конечно, собрание ГТГ бедно работами Мастера – они заняли всего два небольших зала на втором этаже здания ГТГ XX века. Но всё же, возможность получить в весенние ветреные дни сарьяновского восточного солнца – бесценный подарок.
В экспозиции перед нами люди, деревья, города, улица, горы, букеты.. Вся бесконечность природы, воспетой Сарьяном.
Здесь и залитая солнцем картина «Финиковая пальма. Египет» (1911 г., картон, темпера. 106 х 71) – одна из самых знаменитых работ Мастера.
Художник не использовал полутонов – солнечный свет он показывал яркими локальными пятнами. «Цвет – это всё, настоящее чудо. <…> Цветом я сильнее беру виденное, чтобы в моих работах сильнее звучал свет.»
Такова картина «Улица. Полдень» (1910 г., картон, темпера. 66 х 39). Насколько точно передана особенность восточного солнца, когда нет плавных переходов от света к тени.
«Что может быть красивее цветов, украшающих жизнь человека? <…> Чистоту красок, прозрачность и глубину, которую мы видим в цветах, можно увидеть только в оперении птиц и в плодах.»
Художник, так тонко чувствующий природу, не мог не писать натюрмортов.
На выставке представлены его работы – «Зеленый кувшин и букет» (1910 г., картон, темпера. 62 х 48), «Натюрморт. Виноград» (1910 г., картон, темпера. 43,5 х 64) и другие.
Сарьян создавал мир, который видел в своем сердце – мир, где счастливы все: люди, деревья, горы, моря. Мир, где человек – это природа, а природа – это человек. И нет смерти.
Мне бы хотелось жить в этом мире, где солнце выжигает рыжим землю и рисует синими тенями под кронами деревьев. И в мире его акварелей – где все мерцает чистотой синевы неба и воды. («Озеро Фей» 1905 г., бумага, гуашь. 24,5 х 24,5) Ирреальность их подтверждается и названиями, данными художником – везде присутствует такое доброе и таинственное слово «Сказка».
Отличная возможность посмотреть коллекцию Сарьяна в Москве. Показ входит в выставку, организованную Третьяковской галереей. Поэтому заодно вы можете посмотреть на много других хороших картин.
Просто замечательно! Очень жизнерадостные полотна - то что нужно в ожидании весны. Плюс есть и графика, и даже его письма - было интересно.
Очень красочная выставка - армянский быт, такой знакомый и такой манящий.
Достаточно сложно было найти выставочный зал, но мы это сделали и не пожалели.
Рекомендации для вас
Популярно сейчас
Афиша DailyВсе
