Выставка

Николай Бахарев

«Улыбочку, вас снимают». — «Но на этом снимке не я». — «Конечно, вы. Просто я так вас вижу».

Авторский взгляд и собственное мнение — то самое, что отличает профессионального фотографа от любителя; вот только взгляд и мнение портретиста Николая Бахарева по душе далеко не всем. Все началось еще в Советском Союзе, ­когда слесарь Новокузнецкого металлургического завода Бахарев решил стать фотографом. Его первыми клиентами ста­ли «простые люди» — Бахарев делал «простые снимки» для «простых семейных альбомов», — и с этого момента портреты обитателей Новокузнецка ­стали выглядеть так, что их стало неудобно показывать посторонним. ­Чер­нуха и порнуха, говорили в Москве 87-го на первой столичной выставке фотографа. Обнаженные девицы в откровенных позах, молодые пары с сальными глазами, татуированные тела на пляже, сползающие плавки и сброшенные купальники — всего этого, как известно, в Советском Союзе не существовало. Не найдя понимания на родине, Бахарев отправился за границу. Там фотографа полюбили — полюбили за тот самый авторский взгляд и трогательную эротичность.

Для того чтобы добиться нужного ­эффекта, Бахареву требуется многочасовая съемка; это портретист, работающий с постановочным кадром максимально скрупулезно. Он отправляется к своим моделям домой (или приглашает их к себе), продумывает каждую деталь ­анту­ража, застилает кровать, раскладывает в кадре журналы и прочие предметы бы­та — и только затем снимает. Снимает долго, часов по пять. И только когда модель устает, когда с ее лица сползает улыбка «на камеру», а в глазах появляется тоска, усталость или истома — фотограф наконец-то может сделать искомый кадр.

Сегодня Бахарев — портретист с именем, наконец-то признанный и на родине. Вот только люди, говорящие: «Его снимки неприятны» и «Это дешевое порно», никуда не подевались. Впрочем, фотографа это мало волнует. Для него важны только сами снимки, делать которые все сложнее. Возможно, в Советском Союзе и не существовало «низменных» человеческих чувств, но «срежиссировать» их было достаточно просто — срывать натянутые маски по нынешним временам ­куда сложнее.