До «Чик» была «Точка»: чем похожи и чем отличаются фильм и сериал про секс-работниц?

«Чики» / more tv

Начнем с главного: в начале нулевых жизнь в России все еще была не сахар — и фильм «Точка», рассказывающий про одну из самых незащищенных социальных групп, наглядно демонстрировал, как человек, женщина может оказаться в безвыходной ситуации, когда ей приходится заниматься проституцией. Только в финале две девушки выбирались с этого социального дна, и то по довольно грязной, даже можно сказать кровавой дороге. Другое дело — сериал «Чики»: тут мы не наблюдаем все тяготы и лишения секс-работниц с трассы. Уже в первой серии героини решают завязать — и на протяжении оставшихся эпизодов мы следим за тем, как эти неблагополучные девчонки стараются, бьются, превозмогают и в итоге добиваются своего! Конечно, success story, «историей успеха» это кино назвать никак нельзя, но если «Точка» отвечала на вопрос «как мы здесь оказались?», то «Чики» — «как нам отсюда выбраться?» И это, несомненно, сдвиг в сознании нашего общества, очень позитивная тенденция.

Теперь погорим о том, что же у этих проектов общего и чем они отличаются. У «Точки» и «Чик» не только один и тот же продюсер Рубен Дишдишян, но и одинаковые исходные данные: три подруги-проститутки (правда, в «Чиках» их на одну больше, так что будем считать, что героиня Ирины Горбачевой Жанна — это д’Артаньян), инфернальный сутенер, трасса. Правда, если в «Точке» дело происходит в Москве, то в «Чиках» — на консервативном юге. Если в «Точке» главные героини это не только три мушкетерки, но и чеховские три сестры, перебравшиеся в столицу, то в «Чиках», наоборот, главная героиня Жанна возвращается из Москвы домой, в Кабардино-Балкарию, где время будто бы застыло в янтаре, а люди живут по домостроевским принципам. При этом что в «Точке», что в «Чиках» начальство у девушек не сахар (впрочем, а какими еще могут люди, торгующие другими людьми?), как и условия труда. И хотя Люда, Марина и Света (Варвара Шмыкова, Алена Михайлова и Ирина Носова) — провинциалки-южанки, а Кира, Нина и Аня (Виктория Исакова, Дарья Мороз и Анна Уколова) живут в Москве, их жизни не сильно отличаются. Это видно из самой первой сцены «Чик», которая легко вписалась бы в чехарду жутких и опасных будней, наводняющих пространство фильма «Точка».

«Точка» / компания «Централ Партнершип»

Вообще, картина Юрия Мороза состоит главным образом из таких сцен, перемежающихся с флешбеками из прошлого героинь. Главы, подписанные их именами, довольно подробно повествуют о причинах, по которым девушки оказались на панели. Вот Нина, милая девочка, ухаживает за больным отцом, который, едва встав на ноги, берется за бутылку на пару с матерью. Нина думает только об одном: как вытащить из этого ада младшего брата. Вот Аня, которую насиловал отчим, а потом, когда она приехала в Москву поступать в вуз (ну конечно!), — сводный брат. А вот и Кира со своей юношеской любовью и деспотичным отцом-военным, отправившим ее возлюбленного погибать в горячую точку, а саму Киру — вон из дома, потому что девушка забеременела. Мороз выписывает картину, в которой совершенно разные, но по своей натуре светлые девчонки волею жестокой судьбы приходят на ту самую точку. При этом не важно, что ты за человек, с каждым днем ты будешь увязать в этом болоте все больше и больше.

«Чики» же почти лишены предыстории главных героинь. Только вскользь, невнятными штрихами что-то намечает режиссер Эдуард Оганесян. Но так ли значим бэкграунд? Наверное, нет. Потому что здесь не важно, кем ты был раньше. Ты можешь постараться все забыть, выбросить тяжелый багаж прошлого и двигаться дальше. В этом смысле особенно интересно наблюдать за героиней Ирины Горбачевой: Жанна как раз была зачинателем всех изменений, примером для подруг. Преуспев в Москве, она приехала на подаренной классной машине, привезла идею перспективного бизнеса в родной город, всех вдохновила. Но по мере развития сюжета она из протагонистки превратилась в антагонистку. Пытаясь все удержать под своим неусыпным контролем, решать все проблемы в одиночку, она каждый раз эти проблемы только приумножала. Кроме того, она еще и постоянно врала. Если говорить об изменениях, происходящих с ее подругами, то у них все начало налаживаться в тот момент, когда они стали жить честно.

«Чики» / more tv

Показателен в этом смысле пример Люды и Льва (Руслан Копылов), регента в храме. Девушка так долго пыталась соблазнить этого красавчика, но заинтересовала его только в момент искреннего раскаяния. Жанна же в этом смысле совершенно не изменилась. Она начинает свою историю со лжи и заканчивает тем же: в ходе неистовой исповеди в тюремной камере девушка рассказывает, что в Москве зарабатывала тем же, чем в родном городе... Измениться Жанне мешает гордыня. А поскольку в сериале довольно громко звучит религиозная тема, этот порок девушки подсвечивается особенно ярко. При этом, несмотря на то, что героини постоянно ходят в православную церковь, настоящее поклонение с их стороны получает богиня Афродита, в честь которой бывшие секс-работницы и начинающие бизнесвумен называют свой фитнес-клуб. Примечательно, что в древнегреческой мифологии Афродита — богиня не только красоты, но и любви. Поэтому в финале сериала Люда, Марина и Света все-таки обретают свою любовь.

А вот в «Точке» наш взгляд падает на другого, уже мужского идола: кубок чемпионата мира по футболу 2002 года. От него зависит настроение клиентов девушек, их количество и даже качество. Поэтому девчонки тоже на него молятся и держат телевизор круглосуточно включенным, чтобы быть в курсе событий (при этом в конце фильма две героини, как и сборная Бразилии, тоже возьмут свой приз, вопрос только какой ценой). Вообще, пульс мужских характеров в «Точке» хотелось бы прощупать повнимательнее, но там их нет. Все мужчины в картине проходят как череда не вполне приятных физиономий. Отцы — алкоголики и деспоты, омерзительные сутенеры, клиенты — сплошь звери или извращенцы, даже пробегающий мимо Ани на вокзале парень толкнул ее и не извинился, разбив банку с соленьями. Единственный приятный мужской персонаж (возлюбленный Киры) появляется в кадре всего на несколько минут, чтобы затем героически погибнуть. Вот уж где по-настоящему мизандристское, мужененавистническое высказывание.

«Точка» / компания «Централ Партнершип»

В «Чиках» же мужские персонажи более разнообразны: робкий полицейский Юра (Антон Лапенко), бойкий батюшка, отец Сергий (Михаил Тройник), напористый ухажер Светланы Антон (Иван Фоминов), устрашающий и жестокий казак Данила (Сергей Гилев), бывший муж Жанны, рукастый и добрый Костя (Стивен Томас Окснер). Да, здесь тоже нет абсолютно положительных мужчин, но где вы их встречали в жизни? А «Чики» как раз кино про жизнь. Поэтому в нем много как жестоких, так и теплых моментов, связанных с мужчинами. Например, милая сцена, когда Марина стрижет своего деда. Или печальный эпизод, в котором Света поет песню вместе со своим отцом. А разве не достойно уважения то, как самоотверженно хилый Юра пошел в рукопашную схватку с Данилой, чтобы защитить честь Людмилы? И конечно, совершенно удивительный персонаж — сын Жанны Ромка (Даниил Кузнец). С его помощью режиссер рассматривает вопросы гендерной самоидентификации, работу системы образования и социальных служб, а также детско-родительские отношения в условиях, когда родители не живут вместе.

В общем, в отношении мужского и женского довольно сложно разделить сериал на черное и белое. Да, основное противостояние пролегает между токсичной маскулинностью и сестринством. Но для равновесия соразмерно жестокий удар наносит и женщина — аферистка тетя Наташа (Виктория Толстоганова), забравшая у Жанны буквально последние деньги. Это еще раз доказывает, что в сериале нет разделения на «плохих мужчин» и «хороших женщин», что мир не бинарен, а дуален. Кстати, в «Точке» тоже нет этого деления на черное и белое. Она рассказывает про серые зоны морали и снята в традициях своего времени: мрачновато и угнетающе. Мороз использует довольно грубые мазки для изображения суровых жизненных реалий нулевых и делает зрителю так же неприятно, как один инфернальный клиент героине Анны Уколовой ночью в лесу под дождем. Это, безусловно, имеет свой эффект: равнодушным к судьбе героинь остаться сложно. Но все же гораздо приятнее, когда режиссер способен добиться от зрителей сопереживания и участия к своим персонажам с помощью менее болезненных приемов. В частности, как это сделал Оганесян через теплые южные зарисовки и фильтры, мальчишек, бегущих по мокрой дороге, букеты полевых цветов или сохнущее на веревках белье. Все это дает такие тактильные, близкие и живые ощущения, которые моментально подключают к этой истории. И тут наглядно видно, как отечественное кино за последние пятнадцать лет принарядилось и визуально, и смыслово. Теперь мы уже хотим не ощущать всю полноту русской печали, а хотим чувствовать в себе жажду перемен и силы совершить их.