Что пишут критики про «Полицейского с Рублевки. Новогодний беспредел», «Воспитательницу» и «Человек, место, время и снова человек»

«Полицейский с Рублевки. Новогодний беспредел»

Кирилл Краснов, «Искусство кино»:

«Высмеивать людей в погонах — тренд, в первую очередь, американский. Играющая на грани фола «Полицейская академия» и популярный «Полицейский из Беверли-Хиллз» еще в 80-х задали тенденцию на юмористичные buddy cop movies, она существует и поныне: «Мачо и ботан», «Копы в юбках» и так далее. В Америке подобное кино, как правило, работает на борьбу со страхом перед жетоном, ставится в противовес хладнокровной, карательной действительности, о которой пресса с годами говорит все больше.

У Куликова видны похожие мотивации, но он изображает не только полицейских, но и окружающие их российские реалии в нарочито искаженном, почти что сказочном свете, превращая действие в клоунаду, а реальные проблемы — в забавы из комедийной вселенной жандармов и жандарметок.

В российском кино образовалась занимательная полицейская биполярность: с одной стороны — пьющие или звереющие менты в стиле Юрия Быкова, а с другой — расточительные легавые из Барвихи в комедии положений. Этот второй образ, по всей видимости, должен смещать устоявшуюся репрезентацию полицейского как человека, которым пугают детей. Теперь он — забавный страж, в чью сторону можно поиронизировать. Великолепный Бурунов с его знаменитой раздражительностью, которая никогда не приводит к настоящим карательным действиям, собирает на YouTube-канале Куликова тысячи, а иногда и миллионы просмотров и сегодня вырастает чуть ли не в национального героя-шута».

Максим Сухагузов, «Парни из Читальни»:

«Пока закончился «Полицейский с Рублевки-4» на малых экранах и начался новогодний «Полицейский с Рублевки» на больших, погружаюсь в резюмирующие думы под конец года о том, а что же такое говорит про психологию нашей страны популярность сериала «ПсР». Во-первых, бессменный режиссер и создатель сериала Илья Куликов рисует очень понятный обществу патриархальный взгляд, создавая одновременно как бы хулиганский мирок, где вроде как можно материться и трэшовать, но одновременно с этим встраиваться в вертикальную систему служения.

Такой нынешний вариант двухглавого самодержавия: Россия, застрявшая между двумя портретами Путина — веселым и строгим (именно такие два фото висели у героя Бурунова в кабинете).

Во-вторых, сложившийся дуэт Бурунова и Петрова, на перепалке которых все и держится. Их крики и ор — узнаваемая модель поведения созависимых отношений не только стара и млада, но и, чего уж, оппозиции и власти. Один точно зеркалит взрослую аудиторию: деньги, лень, власть, где мир делится на петушар и демонов. Второй — помоложе, стеб, женская аудитория. Но Куликов транслирует мужской взгляд на мир: озлобленный герой = безотцовщина, сестра = свадьба, женщины = проститутка + послушная + нимфоманка. В-третьих, тупо поржать, что народ любит. Простой юмор, пацанский, ТНТэшный. Такая старая добрая таблетка про то, что менты дебилы, зато свои. Но, наверное, глупо отрицать, что «Полицейский с Рублевки» — ярчайшее психофизическое свидетельство периода в жизни страны полицейского режима (каждый раз вздрагиваю на заставке с мигалкой ТНТ!). Неслучайно же на Новый год россияне будут смотреть кино про полицейского с Рублевки, а потом военное кино «Т-34» с нашим любимым тезкой шпиона из ГРУ, который не прочь бы сыграть молодого Путина».

Дарья Лошакова, «Weburg»:

«Это еще одна история финтов ушами от кинодистрибьюторов. Они уже скинули в одну кучу четыре крупных релиза из Голливуда, чтобы расчистить дорогу большому количеству праздничных отечественных премьер в этот Новый год. Затем развели «Т-34» и «Полицейского» по разным датам (изначально обе картины должны были выйти 27 декабря и конкурировать еще и с «Елками», и «Тремя богатырями»). Снятый «Газпром-медиа» «Полицейский с Рублевки» в итоге получил свою дату релиза (20 декабря) и ровно ноль конкурентов. Прокатчики договорились, и у ментов из Барвихи есть как минимум неделя, чтобы отлично заработать законным способом. К созданию полного метра команда подошла максимально комфортно.

Все те же актеры, абсолютно тот же стиль юмора, те же сценарные фокусы на определенных персонажей.

Сценаристом и режиссером проекта стал автор сериала Илья Куликов, который лайтово перенес в кинотеатры все, за что Россия полюбила его детище, плюс, добавил новогоднего заряда. Тут вам и полицейские в костюмах Сант и эльфов, и гигантская елка (упадет, правда, но красиво упадет), и все та же Барвиха, которая в свете новогодних огней выглядит сказочно и вдвойне иронично. Да, по сути это просто новогодний выпуск всеми любимого сериала, увеличенный по хронометражу, но очень компактный (всего час тридцать), бодрый и сохранивший все черты оригинального продукта. Желающие найти здесь нечто новое огорчатся, истинные фанаты телешоу повеселятся, те же, кто не видел ни одной серии «Полицейского», почти наверняка пойдут смотреть его онлайн».

«Воспитательница»

Алиса Таежная, «Афиша-Daily»:

«Фигура подпитывающего наставника в обществе мертвых поэтов — слишком известный сюжетный троп. У таких героев всегда есть сверхспособности видеть в подрастающем человеке десятки возможностей, пока его родители закрывают кредит за жилье и думают о переезде в загородный дом. Лизе очень хочется застрять с собственными детьми в том возрасте, когда она может щедро отдавать, а они будут безоглядно принимать все, что рассыпается перед ними, — не проявляя волю, принимая на веру, возбуждаясь от каждого слова. Лизе недостаточно жить, как герой «Патерсона» Джармуша, обнимать любимого человека и гулять с собакой на лужайке, чтобы писать стихи про дождь и спички: ей нужно одобрение, ощущение собственного вклада и подтверждение в окружающих, что ее скрытому таланту есть место для внезапного всплеска.

«Воспитательница» — кино о затаенном ожидании от себя в той же степени, как и о злоупотреблении чужим бессилием.

Драма, несущаяся в триллер на своей скорости. И его простая структура дает возможность поговорить о чем-то, что находится «на краю видимого» через все, что не сыграно и не сделано: готовое разрыдаться в каждую минуту лицо Джилленхол только подчеркивает скрытые намерения, по сравнению с которыми ее внешний срыв — только рябь на толще воды».

Ксения Рождественская, «Коммерсантъ Weekend»:

«Воспитательница» — ремейк одноименного фильма, снятого в 2014 году Надавом Лапидом, одним из самых жестких израильских режиссеров. Лапида интересует в первую очередь «коллективная душа» его страны, и в своем фильме он показывает, как в патриархальном обществе, слишком хорошо знающем, что такое война, героиня пытается воспитать поэта, а не воина, мечтателя, а не защитника.

Версия американки Сары Коланджело оказалась, как ни странно, еще жестче и страшнее.

Коланджело слегка переделала сценарий Лапида: в израильском фильме дети в детском саду разыгрывают историю страны, в американском — просто поют детские песенки. У Лапида маленький герой играет словами, а в американской версии его признают на поэтическим семинаре, где графоманы обсуждают свои новые произведения. Израильский фильм показывает и ребенка, и взрослого, и писателя, и воспитательницу — американский фокусируется на женщине, которая вдруг находит смысл своей жизни. Коланджело интересует не «коллективная душа», а частные заблуждения, природа творчества, истоки подчинения, ползучий холод безумия. Кто имеет право решать, что является благом для человека: родители? воспитатели? фанаты? Кто имеет право решать, графоман перед нами или гений? Что, наконец, делать женщине, если жизнь перевалила за середину, а дети не радуют, муж не возбуждает и буквы не складываются?».

Анастасия Сенченко, «Искусство кино»:

«Ребенок — одна из ключевых фигур в фильмах этого года. Триумфатор Канн — «Магазинные воришки», Венеции — «Рим». В Берлине награжден «Серебряным медведем» за режиссуру «Остров собак». В Роттердаме показана «Война Анны», которую затем взяли в конкурс «Кинотавра». В России кинопрокатный год и вовсе начался с инди-хита «Проект Флорида». Во всех этих работах дети оттеняют беззащитность и потерянность взрослых.

И «Воспитательница» Сары Коланджело, получившая на фестивале Sundance приз за режиссуру, идеально встраивается в этот ряд.

<...> Молчаливый Джимми, послушно плетущийся за воспитательницей на очередную вдохновляющую (в первую очередь Лизу) мини-лекцию о новом видении, — прекрасная иллюстрация тирании, навязанного взрослыми выбора. И хотя дети в «Воспитательнице» или «Магазинных воришках», да и в «Острове собак», в конце концов, успешно бунтуют против старших, выбирающих за них судьбу, магия этого фильма в том, что не сочувствовать Лизе невозможно. В финальной сцене, когда одинокий Джимми сидит в полицейской машине и ждет, чтобы кто-нибудь записал его новое стихотворение, Коланджело снова возвращает зрителя к вопросу «Что же с тобой делать?». Встреча ребенка и поэзии с равнодушием окружающего мира становится запоздалым аргументом в пользу одержимости Лизы. Той кажется, что перед ней разворачивается трагедия Джимми, хотя на самом деле эта трагедия — ее собственная».

«Человек, место, время и снова человек»

Дарико Цулая, «КиноПоиск»:

«Простота фильма вроде бы очевидна: его аллегории легко считываются, а автор не утруждает себя лишними объяснениями. Однако назвать его легким зрелищем язык не поворачивается. <...> Ким Ки Дук без лишних прелюдий переходит к делу: за разврат неведомые силы наказывают пассажиров корабля так, что тем приходится ввести военное положение, беречь съестные припасы (впрочем, политик и его приспешники-бандиты продолжат шиковать в своих VIP-каютах), а затем уничтожать и в прямом смысле поедать друг друга. Стоит отметить, что идет картина два с лишним часа, за которые несколько конфликтов успевают повториться еще не раз. Улыбающийся немой старик оказывается единственным, кто способствует сохранению жизни на корабле, невозмутимо перемалывая кости убитых для удобрения растений и настойчиво напоминая, что и из проститутки, и из бандита могут прорасти и березка, и яблоня.

Лобовые аллегории роднят ленту «Человек, пространство, время и снова человек» с «мама!» Даррена Аронофски, впрочем, по количеству крови, смертей и ругательств Ким Ки Дук явно вырывается вперед.

И, что самое важное, кореец не оставляет человечеству надежды на лучший исход: перерождайся — не перерождайся, а греховная человеческая натура все равно возьмет свое».

Вера Аленушкина, «Time Out»:

«Никуда не деться от факта, что «Человек» – далеко не лучшая работа Ким Ки Дука. Это касается как визуальной составляющей (фильм сделан без особых изысков), так и внутреннего наполнения. Например, если попытаться препарировать «Человека» логикой, то он рассыпается в пыль. Откуда люди знают, что лайнер, поднявшийся в небо, не рухнет вниз?

Почему никто не вспоминает, что кроме еды, человеку нужна вода? Почему на корабле нет оружия даже у капитана?

И почему моряки — люди физически сильные и подготовленные — не пытаются утихомирить кучку самозванцев, захвативших власть с помощью одного единственного револьвера? Вопросов слишком много даже по меркам притчи — жанра, в котором условность всегда была выставлена на максимум».

Наталья Серебрякова, «Искусство кино»:

«Человек, время, место и снова человек» — второй кровавый аттракцион в прокате подряд от заслуженных авторов. И если по уровню философских глубин он не может соперничать с «Домом, который построил Джек» Ларса фон Триера, то по количеству старого доброго ультранасилия — вполне. Ким Ки Дук заходит на территорию треша (и немного хоррора) и может показаться даже симпатичным в своей угрюмой мизантропии тем зрителям, которые настроены аналогично.

Другими словами, там, где у Триера побеждает условное добро, Ким Ки Дук буквально «ставит этой планете ноль».